Будь я хомо сапиенс сапиенс, стой так, как стоял и не восприми переход от слов к делу, кустарно исполненный стилет вонзился бы мне в точности в печень. Убить бы не убил, во всяком случае, не сразу, но ранение обещало быть тяжелым, и чреватым непредсказуемыми последствиями.
Я приподнялся на цыпочки и немного довернул корпус: хищное жало разминулось с туловищем на два пальца. Рука моя левая, повинуясь тому же движению корпуса, описала полукруг, и обрушилась сжатым кулаком в район виска бандитской головы.
- Tröll borða þig*! - заявил я на родном языке. Вооруженный оппонент согласно хрюкнул и опал.
Хотя бой — оружие в руках противника прямо указывало на то, что это именно бой — уже начался, двигаться противник, единый в четырех оставшихся лицах, продолжал столь же медленно: я успевал тщательно обдумывать происходящее и отслеживать опасные траектории движения каждого из хулиганов.
Вот с громким, но очень медленным, щелчком, выскочило из наборной рукояти лезвие еще одного ножа, столь же кустарного что и первый, но чуть более механически совершенного. Я сработал на опережение: ухватился передними лапами — сейчас я, отчего-то, не воспринимал свои верхние конечности как руки — за фонарный столб, задними же, легко подкинув тело, двинул хулигана в грудь: тот выронил нож и отлетел на несколько шагов, где и упал.
В этот миг восприятие мира изменилось вновь: глаза заволокла алая пелена, и думать я перестал.
Помню только отрывки.
Вот меня пытаются достать ударом железной трубы, увенчанной ярко-красным барашком вентиля почти на самом ее конце. Вот я отобрал трубу, подкинул орудие, поймал его в воздухе и с размаху применил оное по организму владельца, удачно сломав тому ключицу.
Вот мой пинок под колено сбивает с ног еще одного бандита, и я мимолетно жалею о том, что обут не в тяжелые рыбацкие башмаки, но в замечательно подходящие для долгих прогулок мягкие сникерсы. Вот снова, и еще раз, и точно так же, и совсем иначе.
Вот откуда-то издалека слышен странный, немного двоящийся, звук полицейской сирены, и я, даже не думая, успеваю удивиться тому, что и советские, и ирландские спецсигналы звучат совершенно одинаково.
Вот я, возвратным движением лапы, прямо на весу, ломаю концентратор, выхваченный младшим из уличных бандитов. Заклинание, приготовленное уже против шустрого меня, срывается, но эфир развеивается не до конца: прерванный контур вспухает огненным шаром, бандит страшно кричит, зажимая почти обуглившуюся ладонь, почему-то, между ног.
Вот еще один хулиган просто получает по морде: оружия у того не оказалось, и он пытался достать меня кулаками. Что же, каков привет, таков и ответ, а кулаки у меня тяжелые — некий профессор до сих пор бьет три сотни с правой!
Вот противник повержен: ни один из бандитов не остался стоять на ногах.
Вот меня отпустило: не знаю, какое время я пробыл в режиме берсерка, и точно ли это был именно тот режим, но к нормальному почти состоянию своему я вернулся с готовностью и даже как-то радостно.
Ментальная сфера моя съежилась до привычных и нормальных своих размеров, вернулись все ощущения, цвета и даже детальная прорисовка дальних объектов.
Ускорился окружающий мир, или, что вернее, замедлился я: пёс сделал свое дело, и поспешил свернуться клубком, погружаясь вновь в многовековой тревожный сон.
Именно в этот момент я понял, что один из бандитов — тот, что получил по голове в самом начале — извлек откуда-то из недр потертого пиджака древний, но от того не менее опасный, пистолет, и прямо сейчас спускает курок, целясь, почему-то, не в меня, а в девушку Анну Стогову.
До бандита было около полутора метров, и я бросился на него, надеясь что-то такое успеть.
Успел.
Страшный удар в грудь вышиб из меня весь воздух и откинул назад опустевшее моё тело.
Оказывается, смерть — это совсем не больно.
——
*Чтоб тебя тролль сожрал!
Эпилог
- Вижу отца и мать своих…
- Сына, тебе бы поспать!
Сён Мао Дисян, « Облачный свиток »
Вот я пришел в себя: стою на тропе. Тропа вся в тумане, сквозь мутную хмарь совсем ничего не видно.
Однако, завеса сия странным образом развеивается буквально в пяти шагах перед моим носом, и смыкается еще в трех — я специально пару раз оборачивался прямо на ходу — позади моего свежего следа. Следы исчезают — раньше, чем над ними сомкнется туман.