Глава 12
Варя.
Я глянула на Давида Кирилловича, когда он поцелуями-укусами спустился в самый низ живота и потащил юбку с трусиками вниз. Я осталась перед ним полностью обнаженной. А он все еще в костюме. И это, пипец, как заводило меня. Подчиняло.
Реальность дрожала вместе с моими натянутыми нервами.
Мой профессор, доцент кафедры по романо германской филологии в деловом костюме начал вылизывать мое лоно!
О большем разврате, грехе, я даже в тайне мечтать не могла. И не такая уж я и пай-девочка, раз сама пошла с ним, прекрасно понимая, чем все закончится.
Давид умело ласкал меня пальцами и языком. Оттягивал и чуть прикусывал клитор. Насаживал меня на два пальца все глубже и резче. Задевал внутри возбужденную точку G. Безошибочно нашел ее и массировал. Умелый, прожженный развратник трахал меня пальцами и языком так, как не один мужчина до него членом.
Я металась в подушках, смотрела широко распахнутыми глазами на белый матовый потолок. Представляла, будто там зеркало, и я вижу нас со стороны. Мой профессор на мне, с головой, уткнувшейся между моих бедер. Лижет меня и крепко держит свободной рукой. До боли пальцами впивается в нежную кожу. Таранит без остановки. Пока перед глазами у меня не плывет потолок, и я не кончаю, громко выкрикивая его имя.
Пока я лежала с судоргами оргазма, профессор поднялся и начал раздеваться. Внимательно смотрел, как у меня сокращается трепещущая плоть и подрагивают половые губы.
Его темный пошлый взгляд уже придумывал расправу. Он снял пиджак с рубашкой. Повесил их на спинку стула.
Я ахнула от удивления. Да он весь забит черными мрачными татухами. Вот вам и Давид Кирилович! Да он точно преступник какой то. И мускулы у него под кожей, как стальные змеи. Все двигаются, словно перемещаются с каждым его движением.
Я зачаровано смотрела на него. Забыла за всякий стыд. Что лежу перед взрослым мужиком с раскинутыми в бабочке коленями. И киска моя сочится соками оргазма. И он это прекрасно видит своим волчьим взглядом. И усмехается, точно скалится. Норовит разодрать меня, глупую.
Вся эйфория вмиг улетучилась и воздухе повисло чувство опасности. Острое, как хирургический скальпель. Все происходило молниеносно.