Все засуетились. Начали открывать машины и сносить всякий хлам в ноги парня. Девчонки услышали о возможном спасении и начали визжать с новыми силами.
Эдик лениво подошел, подкуривая сигарету.
- Не угомонный ты, блядь. Герой!- зевнув, сказал он.
Жалиль принес из машины трос. Карабинами соединили еще несколько стальных канатов между собой. Заправили за пояс Давиду.
Эдик, разглядывая девок в окнах, глубокомысленно изрек
- Сначала ту рыжую спасай. У нее дойки больше всех. Потом растянем на толпу в благодарочку. И та вроде ниче. Блонда губастая. Остальные похер. Какие то стремные. Смотри, такие страшилы самые наглые и первые на мужиков лезут. Поэтому отпихнешь их, нахуй.
- Да рыжая зачет!- согласился Жалиль и при всех потер ширинку.
Давид не дослушав их умозаключения надел перчатки с прорезиненными шариками на ладони, их какой то дачник подогнал, и подошел к трубе.
Он по ней и вправду взбирался однажды ночью, только на второй этаж.
Мчсники подключились. Растянули трос, чтоб подавать его наверх и придерживать. Отогнали зевак подальше, если девки с неба посыпятся. И в рупор давали пострадавшим указания выстроиться в очередь. Чтоб не ломануться всей толпой на Давида и не снести его к херам вниз на асфальт.
Операция по спасению длилась больше часа. И вправду, первая на Давида полезла самая стремная девка, по мнению Эдика. Еще она была с тяжелой задницей и вцепилась в шею парня, чуть не придушив его.
Он строго приказал ей держаться за плечи. На последнем этаже руки горели и пекли. То и дело непослушно съезжали по тросу.
Давид отдышался и думал лезть за следующей потерпевшей. Из толпы вышел крепкий паренек - блондин. Представился Денисом. Сказал, что следующую он может помочь снять.
Так они с Денисом и чередовались, пока всех не вытащили.
А потом одна из спасенных жертв вспомнила, что там ее однокурсница в отключке осталась, Люба. Давид матюкнулся витьевато, попил воды и в третий раз полез в гору. Мышцы пекли и трусились. Руки отказывались удерживать парня. Но он стиснув зубы дополз до самого третьеого этажа. Влез в задымленное помещение. Девчонку очень тощую с короткой стрижкой, больше похожую на пацаненка, он увидел сразу. Она забилась в угол и сползла по стене. Глаза ее были прикрыты веками. Было ясно, что она находилась в отключке.
Давид взвалил малышку на плечо. Прикрывая лицо рукавом, вылез в окно.
Из последних сил сползал вниз, чувствуя, как горят ладони. Он стер две пары перчаток, которые им с Денисом подогнали зрители этого фаер шоу.
На последнем этаже он поскользил вниз и вместе со студенткой повалился на землю. В последний момент дернул ее за футболку, чтоб не раздавить ее голову, что безвольно трепалась, перекинутая через плечо.
Сам Давид знатно херанулся об землю. И если б это был асфальт, а не узкая клумба, то голову он свою точно бы раскрошил.
С Любой они лежали бутербродом несколько минут. Пока к ним не подбежали мчсники. Парню показалось, что хрупкая девочка в его объятиях умерла.
За нее у Давида почему то сердце дрогнуло. Такая она была в отключке беззащитная и нежная. И в его объятиях так гармонично смотрелась.
Когда он вообще последний раз делал что то хорошее?
Только когда мама была жива. Тогда он последний раз и обнимался. А потом всех девушек, как пушечное мясо расценивал. Трахал изощренно и жестко. Часто в паре с друзьями.
А Люба словно пробудила в нем нежность дремлющую. Как бездомный котенок, спасенный от верной смерти.
Люба. Любовь...