С тех пор прошло два года; вдова переехала в Келецкое воеводство к младшему сыну, а Роздум успел отремонтировать домик... Со временем к чудаку привыкли, или — вернее — перестали обращать на него внимание.
А Роздум, как и раньше, в свободное от службы время возился в саду, на огороде, а с наступлением сумерек выходил в город на продолжительные прогулки, а возможно, и к какой-нибудь пикантной молодке.
Была суббота. Роздум только что вернулся из командировки и теперь лежал на диване в своей небольшой светлице, затягивался сигаретой, не мигая, по нескольку минут смотрел в одну точку, потом переводил взгляд на какой-нибудь другой предмет, и снова его глаза словно бы застывали.
О чем он думал?
Может, его волновали неполадки на электростанции, работавшей с перебоями? Возможно, он обдумывал, как отремонтировать испорченную гитлеровцами турбину, дать городу еще несколько десятков тысяч киловатт энергии? Или, быть может, он ломал голову над тем, как подключить к городской электросети новый машиностроительный завод? Кстати, по этому делу он и ездил в Киев на консультацию. Легко сказать — подключить! Но как? Не за счет же сокращения лимитов электроэнергии для бытовых нужд населения?
Настольные часы-пирамида легким мелодичным звоном отбили час дня. Роздум встал с дивана. Сегодня нужно было бы пойти на работу, доложить о поездке. Но это не в его интересах... Приблизился к зеркалу, по-девичьи внимательно начал рассматривать свое отражение. Тридцать пять лет, а под глазами мешки, лицо — измятая тряпка. Выцветшие желтоватые глаза... Буфетчица Стефа говорит, что у него особенные глаза. А что в них особенного? Да и можно ли верить в искренность слов Стефы? Врет, шельма голенастая! Вот если бы Яринка...
При воспоминании о Яринке Роздум ощутил в груди приятное тепло. Нужно настойчивее добиваться расположения Яринки. Обязательно! Обещать и добиваться своего. Все женщины любят подарки и верят обещаниям. Стало быть, надо обещать и обещать, хотя бы и златые горы. Это единственный путь к Яринкиному сердцу. Она должна стать его радостью. При всех условиях! Разве не была эта красавица в его руках? Почти была. Однако тогда ему не удалось воспользоваться случаем. А спросить — почему? Пользуйся случаем, когда он есть, а не надейся на то, что он повторится.
В коридоре послышался звонок. Роздум огляделся, поправил на диване подушки, прислушиваясь, затих. Звонок прозвенел еще дважды — протяжно и коротко.
«Гайдук!» — облегченно вздохнул хозяин. Надел светозащитные очки, вышел во двор. За забором стоял плечистый, по-крестьянски одетый мужчина, в кованых немецких солдатских сапогах.
— Что вам угодно, вуйко? — недовольно буркнул хозяин, приближаясь к воротам.
— Хочу видеть товарища Роздума, мастера-электрика, — кланяясь, объяснил крестьянин.
Роздум оглянулся и тем же недовольным тоном продолжал допытываться:
— Зачем вам понадобился мастер?
— Имею серьезное дело.
— Какое дело? Я нынче не нуждаюсь ни в каких делах. Оставьте, прошу, в покое. Свободное время дано рабочему для того, чтобы отдыхать! Особенно после такой хлопотной дороги. Вы же, кажется, уже раз приходили?
Он уже, казалось, готов был возвратиться в дом, но крестьянин за воротами снял выгоревшую на солнце черную шляпу, начал кланяться.
— Ой, товарищ, побойтесь бога, — умолял он жалобно. — Коли беда заставит, и десять раз придешь. Мне позарез необходимо подремонтировать мотор. Люди говорят — только вы можете помочь!
Они перекинулись еще несколькими фразами. Крестьянин так уговаривал, так низко кланялся, что Роздум наконец отпер калитку.
— Прошу в дом!
— Благодарствую, добродий, — обрадовался прибывший.
С этими словами оба вошли в дом. Как только дверь закрылась, отношения между хозяином дома и прибывшим вдруг переменились.
— Хорошенько вытирай ноги! — резко приказал Роздум.
— Да, да, конечно. Вытирать ноги всегда надо, чтобы в доме было чище и уборки меньше.
Они вошли в комнату. Роздум удобно расположился на диване, гость остался у порога.
— Что новенького, Гайдук? — спросил хозяин. — Рассказывай обо всем подробно.
Гайдук переступил с ноги на ногу, оглянулся, будто искал место, где бы сесть, и, не дождавшись приглашения, тихо начал:
— Дела, извините, не того... Люди не слушают, рази их гром! Работать стало трудно. Ой трудно, верьте слову.
Роздум кивнул головой, повторил:
— Продолжай, Гайдук, продолжай!
— На прошлой неделе собрали людей, хлеб, говорят, государству нужен. Для рабочего класса, говорят. Так что б вы думали? Выдвигается наперед Пилипчук. Помните, сын того старика, который у вашего родителя коней пас, и давай народу такое говорить, что слушать противно и страшно. Мы теперь, говорит, землю имеем, а кто ее нам дал? Советская власть. Это она, говорит, отобрала у пана Злогого, извините на слове, пан добродий, и нам отдала...