Ночью выпал снег. Пушистым белым ковром застлал он город. Снежинки покрыли деревья толстой чешуей, отчего ветви стали похожими на лохматые лапы белых турманов. Под тяжестью снега и наледи обвисли электрические и телефонные провода...
Галинка Жупанская, выйдя из дому, в первую минуту не могла даже раскрыть глаз — таким ослепительным был снег. Потом глаза привыкли, и девушка остановилась, пораженная очаровательной красотой утра. Потерла рукавичкой лицо, и оно стало похожим на созревшую калину.
На улице столкнулась с дворником Степаном. Глуховатый дядька яростно размахивал лопатой, счищая с тротуара толстый слой снега. Дворник не поздоровался с девушкой, не поклонился до пояса, как это делал всегда при встрече. Кажется, не заметил ее. Кроме Степана, поблизости не было никого, а Галинка испытывала такую радость, что не могла ее сдерживать в себе.
— Добрый день, дядя!
Дядька Степан перестал размахивать лопатой, снял шапку.
— Какое чудесное утро. Сколько снега!
— А? — переспросил дворник, прислушиваясь к ее словам.
— Чудесное сегодня утро, говорю, — повторила Жупанская. — Смотрите, какой снег! Я так люблю снег!
Плечистый Степан сердито взглянул из-под припорошенных белой пыльцой бровей.
— А?
— Смотрите, какой снег, говорю!
— А-а-а! — повторил дядька Степан. — У меня от него руки болят. — Дворник сплюнул и отошел в сторону.
Девушка повела глазами, постояла немного, словно чему-то удивляясь, и неторопливо побрела по засыпанному тротуару. Экзамен должен был начаться в десять, сейчас было лишь четверть девятого. Шла и радовалась утру. На душе — покой, будто возвратилось беззаботное детство.
Вспомнила, как она долго ходила по комнате после памятной беседы с отцом о статье Линчука. Потом вошла Олена, спросила, почему не спит. Она заплакала, рассказала старушке о своих терзаниях, о своем решении не выходить замуж за Николая Ивановича. Думала, Олена укоризненно покачает головой, пожурит за легкомысленность. А она вместо этого приласкала ее, засияла от улыбки.
— Чего ты? — всполошилась тогда она. Неожиданная радость старушки не на шутку испугала ее. Казалось, что Олена неверно поняла смысл ее слов.
— За тебя радуюсь, — ответила старушка. — Николай Иванович, дай бог ему здоровья, человек хороший, степенный, рассудительный, но счастливой ты с ним не будешь. Так мне подсказывает сердце.
— Но почему? — еще больше удивилась она.
— Как тебе сказать... Больно уж вы непохожие. Любит он тебя, конечно, искренне, но по-своему любит. Для него сначала книжки будут, а потом ты. Увяла бы ты с ним преждевременно. Да и ему жена другая нужна — заботливая, нетребовательная. А ты у нас — цветок. — Олена улыбнулась. — Вот потому и радуюсь.
В ту ночь они просидели чуть не до утра. И какими же точными были наблюдения старушки! Все подмечала Олена, мельчайшие привычки Николая Ивановича. И как он ставит в коридоре галоши — непременно носками к двери, как он всегда поправляет пробор перед зеркалом, даже если он безукоризненно ровный, и что на туфлях у него специальные задники, чтоб казаться немного выше ростом.
Разговор был для Галинки весьма неприятным, но, как это ни парадоксально, успокоил, помог ей понять свое настоящее отношение к Линчуку. В последние дни Галинка редко думала о нем. Сердце было уже во власти нового чувства...
На углу улицы, где жили Жупанские, ее обогнали двое юношей, очевидно, студенты. Оба внимательно посмотрели на Галинку, но она не заметила их взглядов — сделала вид, что не заметила. Шла горделиво своим путем, радовалась тому, что вызывает восторг молодых людей, и, быть может, именно поэтому казалась еще более привлекательной.
«Но почему я его раньше не замечала, а теперь он кажется мне самым лучшим парнем? Почему это так?»
Сегодня первый экзамен. А потом... Галинка не хотела думать о каникулах. Владимир поедет в родное село, к отцу и матери, а без него ей теперь будет грустно повсюду, даже в театре музкомедии, который она любила больше всех остальных театров.
Неподалеку от университета увидела Нину Пирятинскую и Юрка. Они шли не торопясь, оба смеялись.
«Наверное, Юрко, как всегда, шутит... Хороший парень, только чуточку странный. Неужели Нина его любит?»
Галинке очень хотелось услышать очередную шутку Юрка, однако не решалась первой позвать друзей, присоединиться к их беседе.
«Конечно, Юрко не Владимир, — сравнивала Галинка. — А впрочем, какое я имею право так думать? А может, он лучше Владимира! Может, Нина выйдет за него замуж, будет счастливее меня...»
Нина и Юрко наконец остановились.