Когда я с тремя сломанными ребрами вернулся в Союз, меня сразу же назначили виновным, в крайнем случае — соучастником. На счастье, Терехин, тогда еще капитан первого ранга, курировавший в то время нашу службу, хорошо меня знал и потому замолвил где надо словечко. Но все равно нервы мне тогда помотали неслабо.
А через год с небольшим ко мне домой завалились трое наглого вида молодых людей и стали настоятельно требовать «вернуть бабло», утверждая, что они «скупили все мои долги», и поэтому я им «по жизни должен». Помнится, тогда я не сдержался и сделал ребятам больно, после чего отзвонился дежурному по Управлению. По ходу расследования выяснилось, что мои гости — офицеры смежной службы, которым каким-то образом стало известно о том случае в Швейцарии. Вот такие были времена…
— Узнал? — вернул меня из воспоминаний ехидный вопрос бывшего куратора.
— Конечно.
— И что скажете? — вставил свои пять копеек Вайсфельд.
Я промолчал. А что я мог сказать?
— Теперь ты понял, Стас, зачем тебя пригласили. Притворщика может остановить только притворщик. Называй свои условия.
— Для начала выплатите мне обещанные деньги за то, что я приехал сюда и выслушал вас.
— Учтем при окончательном расчете.
— Э, нет. Уважаемый Григорий Борисович, вам доводилось слышать о втором законе Архимеда?
— Он открыл только один закон и, вообще, при чем тут Архимед?
— Этот закон гласит: роскошь офиса обратно пропорциональна щедрости его руководства. Итак, где мои деньги?
Вайсфельд открыл ящик стола, достал оттуда конверт и передал мне.
— Пересчитывать будете?
— Нет, — скромно ответил я, пряча гонорар в карман.
— А если мы вас обманем? — и что он постоянно ко мне вяжется, прилипчивый наш?
— Тогда я вас тоже обману при случае.
— Давай к делу, Стас.
— Вот именно, к делу, — вмешался вездесущий руководитель. — Ваша задача — обеспечить безопасность нашего президента и ликвидировать источник угрозы. Ваш гонорар. — он протянул мне лист бумаги с цифрой. — Это в евро.
Я взял со стола ручку с корпоративным логотипом, кое-что зачеркнул и дописал.
— И это тоже в евро. Расходы должны оплачиваться отдельно.
— Вы в своем уме?
— Ну, не в вашем же.
— Стас, — попытался, выражаясь флотским языком, «вернуть в меридиан» охамевшего провинциала в моем лице Степаныч.
— Да за такие деньги мы можем…
— Вы можете пригласить Мадонну, она споет и спляшет на поминках по господину Крупину, и это будет по-настоящему круто.
— Между прочим, мы даем вам возможность отомстить вашему другу.
— Он перестал быть таковым, когда выстрелил в меня.
— Тогда вашему врагу.
— Я давно простил всех своих врагов.
— А может, вы просто боитесь его?
— Конечно, боюсь, он же профессионал.
— Лучше вас?
— По крайней мере, не хуже. А что касается денег, то названная мной сумма — вполне реальная плата за работу для меня и моей команды.
— О команде можете не беспокоиться. В ваше подчинение будет выделена группа настоящих профессионалов.
— Не тех ли клоунов, которые ездили ко мне в гости? Я не собираюсь с ними работать. Видите ли, я им не доверяю. Так что подбор команды я оставляю за собой.
— А вы хоть кому-нибудь доверяете?
— Никому, — тут я несколько слукавил. На планете Земля найдется некоторое количество людей, к которым я отношусь с полным доверием. Просто находящиеся в данном кабинете в их число не входили, включая Степаныча. Уж больно много наговорил он своему руководству о моем скромном прошлом…
— Все равно названная вами сумма слишком велика, и я не могу согласиться…
— Если я правильно понял, у вас просто-напросто нет полномочий. Тогда о чем я с вами разговариваю?
— Стас, — укоризненно протянул Степаныч.
— И, — продолжил я свою мысль, — не пора ли господину, скучающему в комнате отдыха, подключиться к нашей беседе и сказать свое веское слово?
— Так что вы там говорили о Мадонне? — поинтересовался покинувший комнату отдыха и присоединившийся к нашей честной компании персонаж.
Глава 12
Господин Крупин Петр Николаевич собственной персоной. Среднего роста крепыш с простым среднерусским лицом и коротко стриженными седыми волосами. Один из наиболее успешных олигархов второй волны, лояльный к властям, не имеющий лишних политических амбиций, а потому донельзя успешный. Несколькими быстрыми шагами он пересек кабинет, подошел ко мне и протянул руку.
— Мне понравилась ваша идея, господин Кондратьев, касательно сольника Мадонны на моих поминках, но все-таки хотелось бы помереть в таком возрасте, чтобы она выступала уже в инвалидной коляске.