– Вот блин, – возмутился Саймон.
– Странные вещи творятся с тобой, дружище.
Антайр подошел к Саймону, взял у зазывалы еще один мяч и легко сбил фигурку короля с самой верхней полки. Зазвенела победная мелодия, фигурка погрозила лучнику маленьким кулаком и царственно удалилась, забавно задрав нос.
– Сегодня весь день соткан из странностей…
Саймон поглядел на попутчика. На фоне других воинов в дорогущих вычурных латах, тот выглядел беззащитным в своей зеленой тунике и исцарапанном кожаном доспехе. Саймон надеялся, что лучник поможет сориентироваться в городе, но рассказывать о проклятии не хотел. А потому следовал за Антайром к лавке торговца. Сам лучник, наверное, терпел компанию недотепы-рыбака от скуки. Он тоже купил печеную кукурузу и, жуя на ходу, устремился к другой палатке развлечений. Здесь зазывалы не было, но народ все равно толпился у входа.
Пройдя сквозь откинутый полог, Саймон очутился внутри шатра в компании Антайра и еще десятка зрителей. Места здесь было больше, чем казалось снаружи, свет почти не проникал внутрь, только крошечное отверстие в плотной ткани играло роль камеры обскура. По стенкам шатра плавал перевернутый мираж. Деревья, люди, палатки – все это отражалось и проецировалось внутри.
В центре сидел Сказатель. Надпись над ним так и гласила: «Сказатель. NPC». Он раскладывал на специальном коврике чаши, миски с порошками, рунные камни, корешки и кристаллы. В воздухе витал пряный аромат масел, дым курильницы и терпкий запах кожи. Неподалеку от Сказателя располагались музыканты. Они тихо перебирали струны, разбавляя мелодию звуками трещотки.
Саймон сел на пол, подражая остальным, погладил медвежью шкуру и с любопытством взглянул на Сказателя. Тот, не открывая глаз, размешивал кистью порошок в миске. Мужчина был обнажен по пояс, но на коже чистого клочка нельзя было найти – весь торс оказался исписан символами и сюжетными рисунками. Каждый отражал разные истории, но разобрать детали Саймон не смог. Сказателю было лет сорок, и он все еще был крепок телом. С плеч его спадал плащ, сотканный из перьев. Казалось, будто из спины мужчины растут уставшие крылья.
Наконец, загорелся первый кристалл. Миражи пропали со стен, погрузив шатер в таинственную синеватую дымку. В спокойный ритм музыки ворвался призывный вой гобоя, и к потолку взвилась героическая увертюра, взявшая лучшие моменты из фолк-ривайвла. Кристаллы начали загораться один за другим, запах специй усилился. Сказатель открыл глаза. В них не было ни радужки, ни зрачков – только бирюзовый свет. Все разговоры утихли, люди прекратили перебегать с места на место, и даже беспокойный Антайр прекратил записывать что-то в свитке и приготовился слушать.
– Это произошло в те времена, когда небо было ближе к земле, а океан не имел дна, – вымолвил Сказатель. У него был глубокий завораживающий голос, и отсутствующий взгляд.
– Четыре народа жили на едином материке Яранджа, восславляя бога-создателя Эйрикхо, что поднял из пучин на поверхность камень и вдохнул в него жизнь. Четыре народа жили рядом, но не было меж ними мира.
Вслед за словами в воздух всплывали разноцветные порошки. Они принимали формы фигур, перемещались, смешивались, опадали и струйками обволакивали руки Сказателя. Тот плавно раскачивал их ладонью и дирижировал кистью.
– Четыре народа, созданные богами. Брошенные на растерзание собственных страстей. Люди – первые создания Эйрикхо. Родились из противоречий в тот миг, когда дыхание бога коснулось безжизненного камня.
На коврик лег черный, сверкающий необработанными гранями сросшийся кристалл мориона и горного хрусталя.
– Анемиры. Дети леса. Их создал многоликий Майираткх, брат-близнец бога-создателя.
Рядом с морионом появился испещренный зелеными разводами жадеит.
– Фламеры. Дети огня. Родились из первых искр и лучей пылающего солнца.
Сияющий желтый цитрин занял свое место на коврике.
– И древние души Океана, обретшие сознание, едва боги ступили в соленые воды. Акевьяны. Последний из четырех народов, живших на земле.