Видео закончилось.
Тишина.
Даже ветер, шумевший в щелях, затих.
Витя первым подошёл к шкафу.Открыл.Полки были заполнены.Книгами.Не электронными файлами.Настоящие.С пожелтевшими страницами и потрёпанными корешками.Достоевский. Оруэлл. Хаксли. Ахматова. Бродский. Лем. Замятин.И даже старый томик с надписью: «Поэзия. Запрещено к распространению. Приказ №14-А.»
— Я никогда не держал книгу в руках, — прошептал он. — Только читал на экране.
— Это другое, — сказала Ева, беря в руки сборник стихов. — Здесь есть душа.
Данил подошёл к другому шкафу.Там — кассеты, диски, флешки.Музыка.Фильмы.Дневники.На одном диске пометка: «2121. Последний концерт.»
— Они всё уничтожили, — сказал Алексей. — А она сохранила.
— Не всё, — сказал Дима. — Но достаточно.
Костя молча сел за парту.Протянул руку и провёл пальцем по царапине на поверхности.Там, где когда-то кто-то вырезал своё имя.Теперь оно стёрлось.Но след остался.
В этот момент флешка в кармане Димы вдруг мигнула.Он достал её.Экран, который был пуст с момента получения, теперь горел.
На нём — одно слово:«АДАЛИН».
А под ним — строка:«Доступ к архиву получен. Инициирую контакт».
Он посмотрел на книги.На фотографию учителя.На лицо Евы, освещённое светом проектора.
И впервые почувствовал:он стоит между двумя мирами.Между тем, что было уничтожено.И тем, что ещё можно спасти.
Флешка снова мигнула.На этот раз — зелёным.Как будто ждала ответа.
Дима не стал её выключать.Он положил её на парту.Рядом с книгой Достоевского.
Пусть решает сама.А он — будет читать.
Пространство подвала оказалось больше, чем казалось на первый взгляд.За дверью с кодовым замком начинался длинный коридор, выложенный серыми плитами, слегка влажными от конденсата. Стены были из толстого бетона, покрытого слоем краски, которая местами облупилась, обнажив тёмные пятна плесени. Но воздух был чистым. Где-то в глубине работал фильтр — тихий, едва слышный гул, напоминающий дыхание спящего существа.
С потолка свисали старые провода, некоторые были перерезаны, другие аккуратно уложены в кабель-каналы.На стенах висели таблички с надписями:«Вентиляция — работает»,«Генератор — в резерве»,«Архив — доступ запрещён. Только по ключу».
Ключ висел на гвозде рядом с последней табличкой.На нём была бирка: «М. С. Романова. Личное».
Дима взял его в руку.Металл был тёплым.Или это была его память?
— Это её рука держала ключ, — прошептал он. — Она ходила здесь, когда весь мир уже рушился.
Ева подошла ближе.— И она всё ещё здесь.— Как?— В этом месте. В этих вещах. В том, что она оставила.
Они вошли в архив.
Комната была небольшой, но заставленной до отказа.Деревянные полки, потемневшие от времени, прогибались под тяжестью книг.На одной стене — картотека с папками: «Дневники учеников», «Запрещённые тексты», «Письма, которые никто не отправил» .В углу — проигрыватель, рядом с ним — стопка виниловых пластинок.На обложке одной из них — женщина в длинном платье, поющая под гитару. Надпись: «Ведьма. Алла Пугачёва.»
Витя взял в руки книгу — «Преступление и наказание».Открыл наугад.На полях — рукописные пометки.
«Раскольников убил не из гордыни. Он убил, потому что поверил в систему, которая говорит: "некоторые люди важнее других".Мы тоже в это поверили.И тоже убивали — не ножом, а равнодушием».
— Она читала это... и думала, — сказал он. — По-настоящему думала.
Данил открыл папку с надписью «Планы на будущее».Внутри — детские рисунки.Дома с дымом из труб.Семьи, держащиеся за руки.Звёзды в небе, нарисованные серебряной краской.
— Они мечтали, — прошептал он. — А мы забыли, что значит мечтать.
Алексей сидел на старом стуле, держа в руках потрёпанный блокнот.Открыл.Первая страница:
«2121 год.Сегодня уволили трёх учителей.Причина — "распространение неподтверждённых ценностей".Я спросила: что такое "неподтверждённая ценность"?Мне ответили: "это то, что не входит в государственный стандарт".Я поняла: они уничтожают не только знания.Они уничтожают возможность выбора.Я начинаю вести архив.Пусть будет хоть что-то.Мария Сергеевна Романова».
Он закрыл блокнот.Его руки дрожали.— Я работал на систему, — сказал он. — Я думал, что приношу пользу.— А теперь? — спросила Ева.— А теперь я понимаю, что помогал её создавать.