И вот, наконец, хоть что-то послышалось, подумал я сначала, но, послушав немного, понял: это были до ужаса сильные взрывы, которые доносились до нас в виде вибраций. Сирена из колонок сначала стихла, а потом и вовсе замолчала. Наступила мёртвая тишина; я слышал лишь дыхание людей, стоящих рядом со мной. Мы ещё долго стояли молча, не понимая, что будет дальше и что было до этого.
Ева прошептала мне на ухо:
— Дима, нужно спуститься ниже.
Я кивнул ей в ответ, и мы пошли.
Люди сидели на полу, уставившись в одну точку, и осознавали, что сейчас произошло. Однако, как мне всё ещё казалось, многие из этих молодых парней и девушек не до конца понимали, что это было. Время словно остановилось; мы все оказались в другом пространстве, где ничего нет.
Мы с Евой подошли к ящикам и, осмотрев их, поняли, что это запасы продовольствия. Я не был самым старшим среди людей, но в тот момент мне казалось, что я должен взять на себя роль старшего и ответственного за остальных ребят, которые были со мной. Несколько парней подошли к ящикам и начали бездумно брать еду. Я попытался им что-то объяснить, но меня толкнули и сказали: «Тебе что, больше всех нужно?»
Ева подняла меня и, подойдя к ним, сказала: «Вы что себе позволяете? Быстро положили всё на место!»
Парни положили всё, даже не разобравшись, что это было. Такая хрупкая девушка оказалась очень смелой. Разделив еду на всех, кто был в метро рядом со мной, мы поужинали тем, что было, и я решил, что всем нужно лечь отдохнуть. В ящиках с едой, которые стояли рядом, лежали ящики со спальными мешками. Раздав их, мы сели вместе с Евой и начали разговаривать.
— Слушай, Дима, как думаешь, они там все мертвы? — спросила Ева.
Я с горечью посмотрел на неё:
— Мне кажется, кто-то мог выжить; всё зависит от того, куда попали те самые бомбы, — ответил я.
Немного подумав, я вспомнил, что как-то читал книгу о войнах, происходивших на нашей планете. Когда-то государства изготавливали атомные бомбы, которые после взрыва оставляли радиацию, однако страны заключили между собой договор о полном уничтожении и прекращении создания этого оружия, потому что «часы Судного дня» могли наступить в любой момент. Это давало надежду на то, что мы сможем выйти на поверхность в ближайшее время. Но нельзя быть уверенным в том, что США не применят атомную бомбу, нарушив договор.
Закрыв глаза, я постарался уснуть. С поверхности всё ещё доносились взрывы и треск огня. Из тоннелей метро доносилось эхо от ударов разрушенных зданий о землю. Под эти звуки я начал засыпать, отпуская все мысли, которые крутились у меня в голове.
3.Есть значит - жить
Прошла неделя. Мы всё ещё сидели на том же месте, что и в первый день. Еда почти закончилась, а воды не было уже двенадцать часов.
— Так долго мы не продержимся, — сказал я.
«Нужно что-то делать», — подумал я про себя. Подойдя к тем дерзким парням, которые в первый день оттолкнули меня от еды, я предложил им пройти дальше по тоннелю метро.
— Ребята, в первый день у нас не очень хорошо сложились отношения. Но долго так продолжаться не может, думаю, вы и сами понимаете, — сказал я.
Трое парней, стоявших возле бочки с небольшим костром, обернулись и посмотрели на меня. Один из них обратился ко мне:
— А что ты предлагаешь? Пойти дальше по этому забытому цивилизацией сооружению? А вдруг обвал или крысы? Здесь людей не было уже неизвестно сколько лет, — сказал один из парней.
Двое других переглянулись, и один из них решительно сказал:
— Витя, ты умрёшь здесь, мы все умрём, если не отправимся туда. Какая разница, умереть на месте или попытаться найти пропитание и воду, — сказал один из парней.
Я был удивлён. Из-за первого впечатления мне казалось, что в их головах нет ни капли понимания происходящего. Немного постояв и поразмыслив, парни согласились со мной и решили отправиться за припасами. Странно, что третий парень не сказал ни слова.
Собравшись вместе и взяв из рюкзака, лежавшего на складе, кое-какие вещи, а именно: два фонарика, два ножа, три зажигалки, а также какое-то устройство, показывающее полюса (раньше его вроде бы использовали путешественники), мы отправились в путь.
Посветив фонариком в глубь тоннеля, мы ничего не увидели, кроме рельсов и поворота, уходящего в темноту. Набравшись смелости, я решил идти первым, вспоминая свою прошлую жизнь, в которой не могло произойти ничего неожиданного. В той жизни всё было расписано до конца твоего существования, а цель была одна — приносить пользу своему государству. А теперь мы идём по давно заброшенному метро в поисках пропитания, чтобы не умереть, как дикие звери.