Готова ли ты, легконогая Кира, к тому разговору, который выведет тебя снова, на ту дорогу, пройденную и забытую?
— Не очень, — мрачно прошептала она. И вздохнула, потому что куда же ей еще идти.
За деревьями мелькнул свет, послышался шум машины, но Кира не повернулась, стоя темной фигурой на серебре лунного света. На несколько секунд свет фар заполнил темные очертания, мигнул на повороте и ушел выше, дальше, оставляя Киру снова стоять.
В темном салоне женская рука схватилась за мужское колено.
— Блин! Ты видел? Ты это видел?
Водитель хмыкнул неопределенно, пожимая плечами и досадливо морщась — дорогу перекрывали густые ветки с обочины.
— Хочешь, вернемся? Я чето плохо рассмотрел.
— Нет, — женская рука вернулась на место, легла на шорты, пощипывая край ткани, — не надо. Наверное, не надо.
И через минуту, молча, оба искоса посмотрели друг на друга, украдкой. Думая напряженно и удивляясь увиденному. Женская фигура, очерченная серебром дальней воды, сначала совсем темная, а после сверкнувшая в свете фар странным двойным лицом и длинными по плечам волосами. А ниже — текучее платье, цвета листьев, корней и веток.
— А я знаю, — сказала вдруг девушка убежденно и засмеялась своему недавнему испугу, — фу, и чего я. Это же дама Кокто. Прикинь, мы ее видели. Ты же видел, тоже?
— Ну, — осторожно возразил водитель, молодой парень в модной тишотке с эмблемой панк-группы, — мало ли. Кто тут.
— Ага, — согласилась девушка, — мало ли. Ночью, в глухомани, одна. С ее лицом и в ее платье. Из кабака заблудилась, аж с побережья.
— Может, высадил кто.
— Ее высадишь. Ага. Да она сама кого угодно. И чего ты скучный такой, — рассердилась, и замолчала, обиженная.
— Ладно, — согласился парень, ведь ехали в горы, за вершину холма, чтоб смотреть на звезды, сама попросила, ну и хорошо бы ничего не сорвалось, — конечно, она.
— Говорят, ее видеть, на счастье.
Он сбоку посмотрел на ее профиль, еле видный. Радуется и хорошо. Пусть будет дама. Хорошо, что не с собачкой.
— С драконами, — добавила, будто услышала мысли, — в лунные ночи дама Кокто выводит своих драконов. Левый из бронзы, правый — из черного камня. Порвут любого, кто обидит.
— Ее? — усмехнулся водитель, плавно вывертывая машину на развилке, где узкая дорога уходила к старому белому дому, ненужная им.
— Меня, — с вызовом сказала девушка, — ее уже никто не обидит. Она же — памятник, — засмеялась фразе из старой комедии, — в смысле легенда. Мне про нее вчера как раз на берегу девочки рассказывали.
Кира-легенда стояла над морем, не зная о разговоре. Ждала другого, который вот-вот должен был совершиться, для нее. Потому что там, в доме прошлого все уже начинало меняться, будто стены и предметы расползались, перекашиваясь, показывали зубы и ухмылки, спрятанные до поры. И прекрасное оказывалось непереносимо страшным, таким, что второй раз и не взглянешь. А я тут стою, снова мрачнея, подумала она, сама призываю, чтоб второй раз.
Глава 30
Следующим утром все и начало меняться. Как будто Мичи дождался нужного себе и теперь помалу отпускал тормоза или что там — поводья, а может наоборот, натягивал их, плавно выворачивая в нужную сторону.
Кира проснулась от его взгляда. Сидел на краю постели, уже одетый, выбритый до блеска, в тщательной летней рубашке и светлых джинсах.
— Кира? Мне нужно уехать, ненадолго. Думал, успею, пока ты в постели, а ты проснулась.
— Я могу полежать еще, — она улыбнулась осторожно, ища в серьезном лице признаки вчерашнего горя и коньяка.
Мичи покачал головой.
— Понимаешь. Там внизу, пока меня нет, там люди. Нет, не Лорка. Скажем так, у нас совещание, на первом этаже, будут важные шишки, я за одним как раз поеду. А сейчас там пара охранников, ну еще там, трое. Отдыхают. Так надо, Кира, это по делу. Говорю, чтоб ты не пугалась.
По ее лицу увидел — испугалась все равно, и поспешил успокоить, гладя укрытое простыней плечо:
— Сюда никто не войдет, даже не думай. Тут — только твое королевство. Ну, полдня не поплещешься в бассейне. Потерпишь ведь? Ладно, маленькая, мне пора. Вернусь через пару часов.
Она растерялась, не зная, что сказать в ответ, вслед его высокой уверенной фигуре. Прошел мимо шкафа, взглянув на отражение, поправил воротник рубашки, подмигнул отражению Киры, сидящему вдалеке, под белым полотном простыни. И вот уже пересыпались по легким ступеням шаги. Снизу, от бассейна, раздался голос, кинул кому-то пару вежливых фраз, потом что-то ответил на вопрос, заданный чужим совсем голосом. Потом зарокотала машина, уже уезжая, за воротами. Ни слова Кира не поняла, потому что, осознала вдруг — тишина кончилась, снизу, с террасы у бассейна, шел фоном обыденный шум чужой жизни, кто-то ходил, кто-то плавал, шлепая и плеская, хлопала дверь в гараже и жужжала другая, та, что вела на лестницу, уезжала в стену.