Вооружился инструментом, взглянул на стол с тайной мыслью "алмаз не выдержит - выб е ру другое" - а на столе уже ничего не было...
Стою у стены, выбираю место откуда отделить первые граммы, и вижу в глубине бледно-серые контуры человеческой фигуры: "вот по ним и пойду пока солнце светит, без света ничего не увижу... Указаний откуда начинать борьбу с камнем не было, вот и начну с силуэта... Много не добуду, но пройтись по контуру интересн о, не простое добывание граммов" - начал работу сверху . Сделал пару ударов и услышал за спиной:
- Достаточно, получите за труд - обернулся , и вижу работодателя , протягивающего толстенную пачку купюр неизвестной валюты.
Удивился, взял, обрадовался: "за малую работу такие деньги!?" - посмотрел на место, где отколол крошку гранита... и не увидел скалу, исчезла, посмотрел в сторону человека за столом - и его не было, пропал, а на их месте оказалась красивая долина под неестественно синим небом...
Было, и прежде н авещали издевательские сны, дразнили, но этот превзошёл всех : от первого до последнего кадра с пачкой денег хранится в деталях и отказывается уходить в забвение .
Не чаще раза в месяц (в полнолуние) предаюсь гаданию и пыта юсь выяснить , о чём вещало сновидение, за каким хером и откуда пришло - попытки ничего не дают, кроме скорого ухода в сон в обнимку с пустой надеждой : "может, опять там окажусь? "
Если под страхом наказания потребуется нарисовать портрет человека за столом - не выдам и единого слова, не помню, но что за малую и пустяк овую работу человек порадовал толстенной пачкой неизвестной валюты - было.
Кто виноват, если в пробуждении рука, коей принял пачку, была крепко сжата в кулак и ни к одной части тела не прилипла и единая банкнота , с колько народу расстроил человек за столом, как глубоко и зачем?
Фрагмент первый:
Граждане страны советов не любили писать биографии:
- Вроде , как донос на себя пишу. Мало им когда и где появился - раздевайся до исподнего, выворачивайся на изнанку, признавайся без утайки, какими плохими делами замарал имя своё прежде, от чего отказывался и почему? Что за рыбина, с кем, в каких морях-окиянах плавал в прежние времена, с кем, где и с какой целью мутил воду? - кто такие "имы", чьих будут, откуда взялись - вопросы, вздумай кто задать любителям чужих жизнеописаний, оставались без ответа.
Когда неведомым и могущественным "имам" пролетарский нюх шептал (доносил) "грешник пытается утаить важные сведения, обещавшим неприятности голосом "исповедники" выпускали короткое:
- Подробную биографию... - а допрашиваемые натурально дивились:
- Чего писать-то? - и рождались исповеди полные у одних, на четвертушку листа ученической тетради крупной прописью у других, и короткие, без деталей, корявым почерком у третьих.
Сетовавшим на слабые познания грамоты дозволялось сокращать биографическую повесть до двух позиций: копия с паспорта о времени явления в свет плюс скудные сведения о родителе:
- Рабочий - и как вариант:
- Служащий... - женская половина родословной любителей чужих биографий не интересовала.
В старину верующие докладывали служителям культа о пр е грешениях устно, власть советов упущения "пастырей овец православных" модернизировала в биографии во "благо молодого савецкого государства"
Дальше шире и лучше: написал биографию - молодец, теперь напиши мнение о соседях спра в а и слева, что говорят и чего не говорят молчащие, молчуны опаснее. Пишите много и часто, органы определят, что пойдёт в дело, а что останется в архивах.
Биография автора полная, с деталями, устоявшими против времени: "в одна тысяча таком-то году от рж. Христова", а до рж. Христова русские жили в берлогах , сделанных медведями, мёд продразвёрсткой у косолапых отбирали и продавали за бесценок иноземцам, воск, мягкую рухлядь, пеньку и прочее, нужное за рубежи сплавляли, сами при лучине щи лаптем хлебали и пням богу молились", восьмого месяца, в третьем часу ночи девятого дня трудами повитух покинул материнское чрево и отправился в путь с названием "жизнь"
Как принимают новорождённых в иных землях автору неведомо, но отечественные повитухи шлёпают прибывшего по заду и ждут ответ: заорал младенец от первого незаслуженного наказания - хорошо, включил лёгкие в работу, жить будет, а незаслуженное наказание забудется, мал помнить первый шлепок по заду.
Автору профессиональные приёмы повитух не понадобились, и как повествуют семейные хроники: начальный момент выхода младенца не отличался от выхода миллионов других младенцев, ординар, но как только вышла голова и была очищена от ненужных би о логий - младенец открыл глаза, рот и неокрепшим голосом завопил:
- Не хачу, не жалаю, бляди, верните на место! - принимающий врач в звании "профессор" удивился, не потерял самообладание и возразил:
- Т ебя звали? Нет, сам выходил, вот и возвращайся на прежнее место само стоятельно, нечего скандалы затевать! Огорчу: назад ни у кого ходу не было и не будет, нынешний лозунг "только вперёд", других нет. И сколько собрался пробыть в утробе матери, срок? Год, два, пять? дольше? Может, скажешь, как твою персону на прежнее место затолкать? - прибывший замолчал, скосил мутные глаза на доктора, прекратив словесное буйство ворчанием:
- Сиську хочу...
- Требование естественное, законное, будет сиська... две.
Это был единственный случай в практике врача, отдавшего многие годы родовоспомоществованию (ныне "перенаталом" зовётся)
Устные семейные хроники добавили слова профессора:
- Да-а, сударыня, далеко не ординарное дитя явили миру - всех рожениц, без различия, профессор величал "сударынями"