Глава 3. Воспоминания
Мой старший брат, а по совместительству, самый дорогой мне человек - единственный из оставшихся в живых родственников. Не смотря на свою напускную холодность и отстраненность, он никогда меня не предавал, вытаскивал из всевозможных переделок и воспитывал меня, как мог. Без его помощи я бы не выжил в этом суровом мире. Шиин за словом в карман не полезет, всюду видит выгоды и с легкостью находит подход к каждому. Родители успели обучить его грамоте и счету, жаль, магические способности у него не развиты. С его-то мозгами можно было неплохо устроиться в Гильдии Торговцев, но Лишенным (1) туда входа нет. Носителей в нашей семье много поколений не было - этот факт обеспечивал нам самое незавидное место в обществе. Существа без магии в нашем Мире по определению не могли подняться по карьерной лестнице выше второй ступени с низа, даже туда попадали только за великие заслуги или титанический труд. Единственным полумагическим умением, которым природа наделила нас с братом, была слабая телепатической способностью. Мы можем общаться друг с другом без слов, на небольшом расстоянии. Развить этот дар не удавалось никакими способами, а в таком проявлении он был почти бесполезен и денег не приносил.
Удивительным образом, я чувствовал, что мой брат еще жив. Возможно, это следствие телепатической связи, может просто интуиция, но этот факт немного успокаивал и вселял надежду.
Своих родителей я не помню вообще. Шиин рассказывал, что они были торговцами. Отец работал в лавке с артефактами, а мать была отличной оценщицей и рукодельницей, при этом обладала неземной красотой. Многие пытались оспорить право родителя на эту женщину, но он слишком любил ее, чтобы оставить, и она отвечала взаимностью. Плодами их страсти стали мы. Идиллия продлилась недолго. Кода брату было семь лет в наш дом пришло несчастье, в лице нага. Змей и его прихлебатели убили отца и вынудили мать выпрыгнуть из окна- насмерть. Мы никого не интересовали, поэтому забившихся под стол мальчиков оставили в покое…
Смутно отложилась в памяти тётя Хайра, у которой жили до моего двенадцатилетия. Мы трудились в поте лица: с утра до ночи разносили ее пироги заказчикам, выполняли всю грязную работу. Но, не смотря на это, часто бывали биты по поводу и без. Своего мужа Хайра гнобила до такой степени, что бедняга не выдержал и наложил на себя руки. (Мне порой кажется, что именно она отбила у нас с братом желание завести семью). Однажды тетя задумала продать нас в рабство к старому арахниду, к счастью, мы сбежали.
Несколько дней скитались, умудрились заблудиться в лесу, и погибли бы, не спаси нас охотник Фингер. Он был Волкоящером (2) и разговорчивостью не отличался, зато звериные инстинкты сделали его первоклассным охотником. Мы заключили с ним сделку: Шиин выгодно продавал его добычу, я помогал по хозяйству и обучался мастерству охоты. Своим трудом мы платили ему за крышу над головой, а он, как мог, оберегал нас. Фингер мне был, как отец, он от души радовался нашим успехам и переживал неудачи. К сожалению, он был очень стар, и этот факт сыграл с ним злую шутку. Его тело стало не таким быстрым, и более уязвимым. Однажды я обнаружил его хладный труп в лесу, недалеко от дома.
Брат вложил много сил, пытаясь обучить меня грамоте и счету, но эти навыки мне давались плохо. Красноречие- умение, которое оказалось для меня неподвластным. Куда лучше я осилил боевые искусства. В шестнадцать лет я стал полноценным охотником и мог выходить за добычей в одиночку. Человеческое тело существенно уступает в силе и скорости в борьбе с крупными зверокомбами (3), которыми кишела лесная чаща. По этой причине вскоре пришлось покинуть место, ставшее нам домом.
Шиин к тому времени стал совершеннолетним, и мог работать в городе, не опасаясь Хранителей (4). На его руке четко отпечаталась метка брачного браслета. Уникальный рисунок этого знака включал символ рода, но имел ряд отличий. За благородные поступки цвет мог приобретать синие оттенки, деяния аморальные окрашивались черным. Часть рисунка можно было, при желании нарисовать самостоятельно, но изменить не представлялось возможным. На руке брата красовались весы- эмблема семьи. На одной их чаше располагались монеты, на другой, перевешивающей, пока ничего не было. Изображение было бледно-голубым с разноцветными вставками, честь брата не была запятнана существенными проступками.
Мы скитались по миру, не задерживаясь подолгу в одном месте. Шиин безуспешно пытался закрепиться в торговой среде. Я же, по его меркам, считался непутевым, и не пригодным для семейного дела, впустую «протирал штаны» в тавернах, пытаясь продаться в наемники. На самом же деле постепенно оттачивал свое мастерство боя на подпитых компаниях.