Я, должно быть, уронил челюсть, но быстро взял себя в руки. Раньше мне не доводилось видеть осмысленно говорящих птиц. Признаться честно, мне вообще редко приходилось сталкиваться с магией, за исключением торговой и боевой. Когда я прекратил пялиться ночную гостью, она продолжила:
- Меня зовут Эшра, я порождение разлома. Как видишь, не все из нас агрессивны (1). Некоторым абсолютно не повезло с земной оболочкой, и они выкручиваются, как могут. Моя первозданная плоть неподвижна и неспособна охотиться.- Сова глубоко вздохнула.
- Дерево-телепат, более нелепого сочетания невозможно и придумать. Сейчас же, ослабев, могу лишь читать чужие мысли. Раньше я могла вселять свои задумки любому существу поблизости, на данный момент, разумеется, такими силами не располагаю. Упавший ствол, который ты приметил – мое земное тело и оно в плачевном состоянии. Того и гляди развалится – В глазах пернатой появилась печаль.
- За триста лет моего существования, сумела найти компромисс: научилась говорить и изменять свою форму, подражая небольшим животным. Я даже завела дружбу со змеем. Хладнокровный кормилец питал меня своей добычей, продлевая мою жизнь. К сожалению, век животных не долог. Этой ночью, без твоей помощи меня не станет. – Говоря это, птица спустилась ниже. Она с мольбой смотрела на меня, стоящего под деревом.
- Мне нужна подпитка и я дорого за нее заплачу. Напои меня кровью, пока луны не скрылись с неба, и получишь артефакт, единственный в своем роде.
Мысли хаотично забились в черепной коробке, рисуя картину из сказки о призыве демонов: «Полнолуние, на поляне горят свечи. Пентаграмма на земле, в центре которой лишающийся жизни, побелевший страдалец. Ритуальный кинжал, окрашенный алым, зажат в похолодевшей руке. А возрожденный демон злорадно улыбается».
Сверху раздался заливистый и вполне искренний смех.
- Какие у тебя ординарные представления об этой коварной расе, впрочем, они недалеки от истины! Мне есть, что рассказать о них, но время поджимает. - Голос совы раздался возле моего уха.
- Поторопись, скоро луны погаснут, и меня не станет! - Взмолилась ночная гостья.
Очень хотелось довериться Эшре, она вызывала у меня ощущение спокойствия и невольно всколыхнула воспоминания о доме. К тому же, я придумал, где взять кровь. Ослик послужит мне в последний раз. Подтянув тушу поближе, зачерпнул ладонью вязкую жидкость и начал обильно смачивать ею поверхность дерева.
Корни ожили и пришли в движение, вгрызаясь в почву. Со свистом в воздух влетел ствол и привычно уперся в землю. Кора Яр-древа лопнула, и оно раздалось в ширину, покрываясь молодой зеленой кожицей. Ветви вмиг сплелись некоторое подобие дупла, из глубины которого раздался уже привычный голос:
- Спасибо тебе! Уже и не надеялась сохранить свою жизнь и вложила частичку ее в обещанный тебе артефакт. Теперь он мне без надобности, а вот тебе пригодится, возьми.
В этот момент от ствола отделилось некоторое подобие щупальца и протянуло мне черный блестящий камень, бережно уложив на ладонь.
«Береги его, оно ценнее, чем может показаться» - Раздалось в моей голове.
Эшра к тому моменту имела вполне привычный для себя вид, показывая, что разговор окончен. Я же критически осмотрел свое приобретение, но ничего особо ценного, как ни старался, не нашел.
Мысли зацепились за слово "оно", но меня одолела сильнейшая усталость, и сил на обдумывание услышанного у меня не было. Оттащив лежак подальше от кровожадного порождения, я лег, тут же погружаясь в глубокий целительный сон.
(1) Порождения разломов чаще всего едят плоть существ, охотясь на них самостоятельно либо заманивая в ловушки. Тела животных ими преобразуются в топливо для существования. Вблизи Пика Небес (Центра мира Тетрадос) порождения питаются только магической энергией – биологические жертвы там уже не требуются. Но появляются в таком месте они редко и быстро бывают обезврежены.
Глава 6. Туманное утро
Солнце украдкой пробиралось сквозь ночной сумрак, озаряя пробуждающийся небосклон. Первый луч разорвал туманную дымку и сон отступил. Я порядком продрог и старался сильнее укутаться в плащ - не помогло. Костер давно прогорел, и холод впитался в землю, вытягивая тепло из всего живого. Рука горела и пульсировала, удивительно, что боль не напоминала о себе всю ночь. Запоздало сообразил, что рану будет не лишним прижечь.
Не помешало бы заняться возрождением костра для обеззараживания инструмента. С этой задачей справился быстро. Вскоре я накалил лезвие кинжала и попытался собраться с силами. Раньше никогда собственноручно и осознано не причинял себе боль, поэтому невольно оттягивал экзекуцию. Критически оглядел импровизированную шину: ветка выглядела добротно и надежно фиксировала кости. Рана была пустяковая, да и казалась не зараженной, но решимости не хватало.