– А чего ж к кузнецу не пошли?
– Так помер он, лет пять назад. Так в город и ходим, за тем, да за этим.
– И хорошо, что помер. Хата освободилась, кто-нибудь переселиться может, ежели семью захочет завести. – то, что деревня потихоньку вымирала и уже очень многие дома пустовали, барин в упор не замечал. – А в город не так уж и далеко ходить. Вы ночью что ли ходили?
– Да нет, барин, вчера ходили.
– А чего втроём? Прохор же крышу стелет.
– Прохор выбирать гвозди пошёл, ему же их забивать, а я нести помочь, если шибко много купит. Бонифас у нас по деньгам спец, согласился помочь нам чтоб нигде там не надурили нас.
– Это правильно. А то вас, остолопов, надурить любой купец может, потом будете пустые щи лаптем хлебать. А Бонифас да, в этом понимает. За вами присмотреть может, присмотр вам ох как нужен.
– Нужен, барин, всё верно вы говорите, нужен.
– А ты, Прохор, чего молчишь, как воды в рот набрал?
– Дак а чего говорить-то, барин?
– Слово серебро, а молчание золото! – изрёк барин, выпуская облако дыма, и вопросительно посмотрел на пришедших, ожидая кивков одобрения для столь умной мысли.
– Так и есть, барин, всё так. – наперебой начали говорить они. Бонифас с Никифором давно знали барина и понимали, что и когда нужно сказать, Прохор же искренне восхищался остротой ума и глубокой памятью барина.
– Раз уж вы пришли, то есть у меня дело для вас. Пойдите-ка затопите мне баню и воды натаскайте.
Троица, радуясь, что суровое наказание обошло их стороной, быстро принялась за дело. Бонифас с Никифором ушли за водой на пруд, а Прохор принялся колоть дрова и вскоре уже в печке играли весёлые языки пламени. Барин зашел в баню и сел на лавку.
– Что, Прошка, не жарко ли тебе?
– Жарковато, барин.
– Жарко. Огонь вона как пылает. Ты разденься, полегче будет.
– И правда, чего это я не подумал. – Прохор скинул с себя рубашку.
– Постоянно за тебя думать приходится. Ты и штаны снимай, жарко же.
– И штаны тоже?
– Снимай, снимай, не слышишь что ли, что говорю?
– Да я снимаю ужо, барин, конечно снимаю, чего ж париться-то в них в такой жаре. – Прохор нехотя снял штаны. Что-то тревожило его в этом. То ли от жары, толи от вида голого барина, который странно улыбался, но сердце Прохора было не на месте.
– А у тебя, Прохор, полено за лавку упало!
– Где же? – Прохор нагнулся, опёршись на лавку, и искал полено пытливым взглядом. А барин тем временем уже подошёл сзади и положил руку ему на спину.
Бонифас с Никифором к тому времени принесли воду и переводили дух возле входа, когда услышали, как грохнулся на пол железный ковш внутри и из открытого окна последовали стоны и вздохи.
– Чего это там такое? – спросил Никифор у Бонифаса, который задумчиво смотрел вдаль.
– Не знаю. Ты воду занесёшь? – Бонифас очень не хотел туда заходить.
– Да, пора уже и заносить, – взяв ведра, Никифор просочился в баню, но вскоре вылетел оттуда с огромными глазами и хватая ртом воздух, - Они там это!.. Барин-то Прохора!.. Прямо вот!..Бонифас! Прохор там!.. Прохор! Чего это они?!
– Педераст твой Прохор. Педераст. – вздохнув и продолжая смотреть вдаль, ответил Бонифас.
Продолжение следует…
Автор приостановил выкладку новых эпизодов