Александра облокотилась на одну из диванных подушек, лежавших рядом, и вскрикнула: подушка зашевелилась и открыла большие желтые глаза. Художнице понадобилось несколько секунд, чтобы осознать – рядом с ней лежит раскормленный черный кот, абсолютно слившийся с обивкой по цвету и фактуре. «А вот это было ожидаемо, – думала Александра, наблюдая за тем, как котяра грузно спрыгивает с дивана, раздраженно вылизывает спину и плетется к двери. – Разумеется, черный кот им просто необходим».
Добравшись до порога, кот ловко поддел когтями одну из створок и просочился в приоткрывшуюся щель. Как только он исчез, дверь распахнулась настежь, показалась Клавдия:
– Пойдемте в лабораторию, воду я отнесла туда. Леон ждет.
Каждый раз, произнося имя медиума (сценический вариант, как предполагала Александра, поскольку сам он представился все-таки Леонидом), Клавдия принимала напыщенный вид. Это должно было производить впечатление на публику, которая потратила деньги, чтобы увидеть нечто сверхъестественное, но Александра лишь боролась с глухим раздражением. Если Леониду удалось заинтриговать художницу, то Клавдия была ей вполне ясна.
В коридор выходило несколько дверей. В дальнем конце располагалась, очевидно, кухня, оттуда доносился запах тушеного мяса. Прежде Александра полагала, что люди, имеющие связи с загробным миром, должны быть аскетами и вегетарианцами, но при взгляде на пышную фигуру Клавдии она разуверилась в этом. Правда, Леонид выглядел так, словно питался исключительно кладбищенской землей и венками с могил.
Клавдия провела гостью в соседнюю комнату. Черный кот был уже там. Он сидел прямо посреди лаборатории и умывался. Увидев Александру, кот бросил мыться, насупился и вспрыгнул на кресло рядом с большим столом, накрытым черной тканью. Из-за стола навстречу вошедшим дамам поднялся Леонид. Встав, он прибавил в росте очень незначительно, настолько короткими были его ноги.
– Прошу, – прошептал он, указывая на кресло, занятое котом. – Присаживайтесь.
Клавдия без всяких церемоний согнала кота, и Александра уселась, держась очень прямо.
– Вы просили воду. – Клавдия придвинула к ней запотевший стакан, стоявший на столе.
– Да, спасибо, – ответила Александра и собралась сделать глоток, когда услышала шепот Леонида:
– Эта вода настаивается на минералах, нормализующих энергетические потоки.
– Шунгит, горный кварц и нефрит, – подхватила Клавдия. – Я подарю вам такой набор и расскажу, как делать целебную воду дома. Попробуйте! Вы сразу ощутите разницу.
Александра с опаской сделала пару глотков. Вода была ледяной – это все, что она ощутила. С вежливой улыбкой художница поставила стакан на стол:
– Вы очень любезны. Итак?
– Да вот. – Леонид обернулся и широким жестом обвел деревянные лабораторные шкафы со стеклянными дверцами, стоящие позади стола. Александра предположила про себя, что шкафы были приобретены после реконструкции какого-то НИИ. На некоторых дверцах сохранились инвентарные номера, написанные красной масляной краской. – Все здесь.
– Как видите, тут есть на что посмотреть. – Клавдия подошла к одному из шкафов и открыла дверцу. Кот, тершийся рядом, немедленно предпринял попытку влезть в шкаф, но хозяйка бесцеремонно отпихнула его ногой. Кот отскочил и принялся ожесточенно мыться. Видимо, это был его личный способ бороться с ударами судьбы.
– Клава, покажи мой баварский шар, – тонким детским голосом попросил Леонид.
Клавдия повернулась к Александре, держа в сомкнутых ладонях багровый шар размером с большой грейпфрут. Вид у ассистентки медиума был таинственный и торжествующий одновременно. Она явно предлагала гостье оценить значительность момента.
–Уникальная… Язык не поворачивается сказать – вещь, потому что он, безусловно, одушевлен,– глубоким взволнованным голосом произнесла она.– Мы купили этот шар в Мюнхене, у наследников одного знаменитого медиума. Это старинное баварское рубиновое стекло, так называемый золотой рубин.
–Этот шар,– продолжил Леонид, бережно принимая свое сокровище из ладоней ассистентки и вновь усаживаясь,– уникальное творение самого Иоганна Кункеля, немецкого алхимика конца семнадцатого века. Он варил рубиновое стекло и для бранденбургского курфюрста, и для баварского. У себя в лаборатории на Павлиньем острове, на реке между Берлином и Потсдамом, в величайшей тайне, он восстанавливал античные утерянные рецепты золотого рубина. Он растворял золото в кислотах, после обрабатывал хлористым оловом и варил с бесцветной глушеной смальтой. Его рубиновое стекло имело кроваво-красный цвет, так его всегда и можно узнать. Кункеля даже обвинили в том, что он подмешивает в смальту человеческую кровь. От инквизиции его смог спасти только сам курфюрст.