Пытаюсь сконцентрироваться на отстраненных вещах и даже неприятных мыслях, но чувствую, как меня неумолимо тащит к оргазму. Этот гад точно знает, что делает и как не оставить мне ни единого шанса на сопротивление.
Нет, я не должна получать удовольствие с ним. Я его ненавижу за то, к чему он принуждает меня. Ненавижу! Но как же хорошо в его руках! Нику никогда не удавалось так возбудить меня только пальцами. Нет! Что за мысли!
Ян неожиданно убирает руку из моих трусиков и сталкивает со своих ног. Я растерялась буквально на долю секунды и чуть не рухнула на пол. Но этого оказывается достаточно, чтобы он подхватил меня на руки, поставил на кровать на колени и прижал головой и грудью к простыням. Последняя деталь одежды, кружевные трусики, моментально были сдернуты с меня.
Хищник отступает на шаг назад. Он не торопится. Любуется своей пойманной жертвой. А я не имею право возразить. Стою перед ним, на четвереньках, с раздвинутыми ногами, полностью открытая. И нервно подрагиваю. От того, что возбуждение уже гуляет по моей крови. От того, что меня сейчас в наглую рассматривают. И от того, что представляю, как я выгляжу сейчас со стороны.
Шуршание одежды подсказывает мне, что мужчина теперь тоже обнажен. Теплая рука, погладившая мои ягодицы, заставляет сильно вздрогнуть и даже всхлипнуть. Чужое прикосновение по ставшей чувствительной коже вызывает очередной прилив возбуждения. Неправильного, ненужного, такого непрошенного и … сладкого.
— Тихо, девочка, — слышу я охрипший от возбуждения голос. — Я не сделаю тебе больно.
Пальцы мужчины погладили чувствительные, уже влажные складочки. Я дернулась вперед, непроизвольно пытаясь уйти от чужих мне пальцев, но меня придержали за бедра. Опять шорох, похоже на фольгу презерватива.
Теперь обе руки меня нежно гладят по ягодицам, бедрам, будто бы невзначай прохаживаясь по ставшим слишком чувствительным клитору и влажным складочкам. Хищник успокаивает, усыпляет бдительность и соблазняет. Я и так уже уплываю, сознание туманится.
Неожиданно склоняется ко мне и обнимает. Ухо опаляет горячее дыхание.
— Я не хочу брать тебя силой, — слышу шёпот, вызывающий непонятную дрожь. — Отдайся мне добровольно. И тебе будет очень хорошо.
Меня разрывает от эмоций. Страшно. Буду сопротивляться, все равно возьмет силой и будет больно. Отдамся — возненавижу себя потом. Дышу часто, тяжело, пытаясь принять хоть какое-то решение. Но долго думать мне не дают. Чувствую, как к входу прижимается крупная головка. Опять всхлипываю и непроизвольно сжимаюсь.
— Так дело не пойдет, — недовольно ворчит хищник. И его пальцы безошибочно нащупывают мой клитор. Нет! Так не честно. Он использует против меня реакции моего же тела. Гладит настойчиво, но аккуратно, точно зная, какое прикосновение доставит наибольшее удовольствие. Будто дразнит и нащупывает самые чувствительные точки. Я стараюсь сдержаться, но не могу. Начинаю тихонько стонать и двигать бедрами. Отвлекаюсь полностью на его пальцы. И в момент, когда мне до оргазма оставалось всего ничего, чужак плавно погружается в меня и заходит до упора.
Слишком много ощущений сразу. Чувствительный клитор требует ласки пальцев, которые неожиданно исчезли. А внутренние мышцы обхватили вторгшийся член и непроизвольно сокращаются. Ян выжидает, пока я успокоюсь. А может быть, не только я? Краешком сознания улавливаю, что член внутри меня сильно напряжен и даже слегка пульсирует.
Неужели хищника так проняло с первой минуты? Не могу сейчас об этом думать. Вообще больше не могу о чем-то думать, потому что Ян плавно выходит из меня и резко толкается обратно. Черт! Как хорошо. Еще! Нет! Не должно быть хорошо. Закусываю губу, пытаюсь унять возбуждение.
Но он опять повторяет движение бедрами, скользнув руками к моей талии. Проводит по пояснице, лаская, выписывает узоры. Никогда не подозревала, что и тут у меня эрогенная зона. Прогибаюсь под его ласками, сама прижимаюсь к мужчине сильнее. Слышу свой стон. Мой? Стон? Черт, как же он это делает? Что ж так уносит?
А Ян вошел во вкус и вбивается в меня уже не останавливаясь. Мощно, быстро и уверенно. Этот хищник точно знает, что он делает. Он в совершенстве владеет своим телом. А заодно теперь и моим. Потому что именно мое тело сейчас с готовностью откликается на все, что он делает. Его слушается, а не меня.