После первых поражений и неудач Германии на Востоке, в результате которых значительные потери понесли и венгерские, и румынские дивизии, боевой дух наших союзников почти иссяк. В довершение всего много промахов и просчетов допустила и наша дипломатия. Учитывая, что советские войска все ближе подходят к румынской и венгерской границам, можно было предположить, что именно в этот момент союзники проявят волю к сопротивлению. Ничуть не бывало! Уповая на поддержку западных держав, планировавших высадку десанта на побережье Далмации, Румыния и в особенности Венгрия продолжали упорствовать в своей пассивности. Венгрия оставила в Восточных Карпатах лишь несколько пограничных батальонов, в то время как основная масса ее вооруженных сил располагалась во внутренних районах или же на венгерской южной границе. Было уже невозможно склонить венгерское руководство к посылке этих войск на Восточный фронт, где шли кровопролитные бои. Да если бы это и удалось сделать, их низкие боевые качества вряд ли дали бы положительный эффект.
Румыния в свою очередь чувствовала серьезную угрозу со стороны венгерских войск, расположенных у нее в тылу. Когда в апреле противник подошел к Днестру, а в начале лета частично вступил на территорию Румынии, заняв Яссы и другие населенные пункты, фактический глава государства маршал Ион Антонеску объявил тотальную мобилизацию. Новая мобилизация явилась, по сути дела, волевым решением Антонеску. Она была объявлена отнюдь не в результате всенародного подъема, а под нажимом сверху. Необходимо учесть, что румынский король не делал тайны из своих симпатий к Англии.
Что касается личности Антонеску, создателя «новой Румынии», то это был худощавый, небольшого роста человек, являвший собой типичного гусарского офицера. Он был крайне тверд в обращении с людьми и очень хорошо и быстро ориентировался в любой военной обстановке. Он разъезжал по стране и по фронту всегда в сопровождении свиты. Хотя Антонеску и полностью доверял германскому командованию, тем не менее ходили слухи, что он питал сильную неприязнь к Гитлеру. Как бы то ни было, но у нас сложилось впечатление, что он чувствовал себя в нашем кругу как среди своих.
К лету 1944 года среди окружавших Антонеску людей, в кругу его жены и ее подруги, вдовы поэта Гога, а также его однофамильца, заместителя премьер-министра Михая Антонеску, уже появились первые признаки измены. Приказы маршала часто задерживались. Поэтому его решения не всегда выражались в соответствующих действиях.
В течение летних месяцев предпринималось все возможное, чтобы улучшить подготовку и вооружение румын. Был обеспечен немецкий инструкторский состав, было поставлено немецкое оружие, румынская танковая дивизия "Великая Румыния" получила немецкие танки. Были созданы новые оборонительные рубежи. На северном крыле группы армий закончилось начатое еще до войны строительство оборонительной позиции "Траян", пересекавшей местность в самых высоких точках. На эту позицию были введены новые румынские дивизии. Многочисленные успехи в обороне, лучшее вооружение, тесное сотрудничество в области военной подготовки несколько повысили боевой дух румын и усилили их волю к сопротивлению. По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление.
Была найдена возможность постепенно отвести с фронта шесть немецких танковых дивизий и освежить их. Они были оставлены в резерве в качестве ударных дивизий в тылу у ненадежных румынских войск. В этот период удалось пополнить и усилить за счет частей, высвободившихся после эвакуации Крыма, некоторые немецкие и румынские дивизии. Улучшилось положение с подвозом. Мосты были укреплены или построены заново, дороги ремонтировались, склады пополнялись предметами снабжения.
Особую заботу вызвал вопрос о железных дорогах. И без того обладающие малой пропускной способностью и технически отсталые румынские железные дороги, связывавшие Румынию с Венгрией через Карпаты, были почти полностью парализованы в результате административных трений между двумя странами. Взаимные придирки и формализм приводили к колоссальным потерям времени. Наблюдать за ходом перевозок было почти невозможно. Верховное командование не разрешило командованию группы армий принять необходимые для этого меры, так как не хотело еще больше раздражать дружественные страны. В первые дни оборонительных боев эта ситуация доводила нас чуть ли не до отчаяния. Не хватало необходимых боеприпасов. Эшелоны шли из Германии по три недели. Очень часто они просто-напросто пропадали без вести. Приходилось искать их с помощью самолетов на перегонах, давать взятки машинистам и таким образом заставлять поезда двигаться вперед. Для того чтобы увеличить пропускную способность железных дорог, мы вынуждены были заставлять личный состав совершать длинные пешие переходы. Поезда разгружали в Карпатах, еще на венгерской территории; затем караван людей с грузом двигался через Карпаты, делая в пути стоянки для отдыха, и, прибыв в Румынию, снова грузился в вагоны уже другого поезда. Так решалась «карпатская проблема». Понадобилось много ловкости и терпения, чтобы в конце концов преодолеть большую часть этих трудностей.
И если весной положение группы армий было почти безнадежным, то в начале лета его, по всей видимости, можно было считать упрочившимся.
Однако успех вторжения западных держав во Францию, неожиданные успехи русских на фронте группы армий «Центр» в июне-июле, а также кризис доверия, вызванный покушением на Гитлера 20 июля, изменили ситуацию. Немалую роль в этом сыграли и все усиливающиеся бомбардировки нефтяного района Плоешти американской и английской авиацией, которые пока еще с незначительным эффектом осуществлялись с баз в Италии.
Все эти события, конечно, не могли не способствовать росту и консолидации враждебных или безразличных к нам влиятельных румынских кругов. Несмотря на это и невзирая на все более очевидную подготовку противником наступления на фронте группы армий, ОКХ продолжал забирать у нас одну немецкую дивизию за другой и переводить их на другие участки фронта. Эти действия вызвали большую тревогу не только у командования группы армий, но и у румын».
Эта весьма поучительная информация, которой я, к сожалению, не смог получить в штаб-квартире Гитлера при назначении на любую должность, в достаточной мере подсказала мне, на что нужно обратить особое внимание. Для того чтобы оказаться на высоте положения, необходимо было решить следующие две задачи:
1) своевременно отвести фронт группы армий за Прут, а возможно, и на уже оборудованный оборонительный рубеж Галац, Фокшаны, восточные отроги Карпат;
2) сосредоточить все немецкие силы в тыловом районе под моим командованием.
Ко времени моего прибытия в группу армий она имела как бы два фронта, один — обращенный на север, другой — на восток. Как отмечалось выше, они сложились в процессе постепенной стабилизации обстановки после боев в период весеннего отступления.
Передний край обороны проходил от устья Днестра (Днестровский лиман) на север вдоль этой реки до района восточнее Кишинева. Здесь он поворачивал на запад и шел далее через Корнешты, Яссы, Куты в направлении Карпат. Общая протяженность линии фронта составляла 654 км, из них 267 км фронта обороняли румынские войска.
На южном участке фронта (бессарабское направление) передний край обороны проходил по более или менее ровной местности, к тому же здесь фронт прикрывался широким Днестром, который сам по себе был отличным фронтальным препятствием. Однако русским еще в ходе весеннего наступления удалось создать плацдармы на западном берегу Днестра. В дальнейшем эти плацдармы стали весьма удобными исходными районами для наступления крупными силами. Прежде всего это относится к плацдарму вблизи Тирасполя.
За этим фронтом почти параллельно переднему краю протекало несколько средних и мелких рек, из которых самыми значительными были Прут и Серет. Все эти реки опять-таки создавали естественную преграду для наступающего. Однако и для обороняющейся стороны в случае вынужденного отхода эти реки также могли явиться серьезной неприятностью, особенно в случае разрушения мостов.