- Говори.
- Почему ты повел себя с Мэнлайо так?
- О, он уже просто Мэнлайо?
- Не издевайся.
- Что ты он нем знаешь?
- Ничего. Мы просто разговаривали…
- О чем? – Она пожала плечами.
- Ни о чем важном.
- Детка, не стоит мне лгать.
- С чего ты взял, что я лгу? – Мандаринка сложила руки на груди и склонила голову.
- С того, что ты лжешь.
- Аликан…
- Знаешь, плевать. Больше ты с ним не должна видеться.
- Я и не собиралась…
- Вот и славно.
- Аликан, ты объяснишь мне, что происходит?
- Раздевайся.
- Что? – Ее голос был полон удивления. Да, я знаю, что не должен себя так вести, не могу и, кажется, не хочу себя удерживать. Мне абсолютно не понравилось видеть Мандаринку рядом с этим…дель Рокко.
- Ты меня слышала.
- Аликан, если ты хочешь уйти от…
- Я не хочу говорить, Мандаринка. Так что – снимай платье. – В этот момент я уловил как меняется ее лицо. Я догадываюсь, какие мысли закружились в этой прекрасной головке, но не собирался ничего менять. Пусть считает меня ублюдком – ей так будет проще. В конце концов, кто сказал, что это не правда?
Мандаринка спала на моей груди, завернувшись в одеяло. Ее волосы шелковистыми лентами щекотали мне плечи. Я не шевелился, боясь ее разбудить. Несмотря на ее явную обиду, ее тело живо и ярко отзывалось на мои прикосновения. Мандаринка самозабвенно стонала и выгибалась подо мной. Она такая сладкая…такая мягкая… Наверное, я должен оставить ее в покое, но где взять на это сил? Вспомнив вопрос Мари, я задумался. Люблю ли я ее? Скорее нет. Мандаринка другая. Она достойна иного, лучшего. Еще несколько лет назад я не отказался бы от ее сладости, мне бы и в голову не пришло ее оставить. Как называется это чувство? Я хочу ее, она должна быть моей и только, но, одновременно, я понимаю, что нужно отступить. Одна только мысль о том, как Амелия может лежать вот так с другим. Что другой может чувствовать ее сладкий аромат как я, вызывает во мне бурю эмоций, описать которые я не в силах.
Утром Мандаринка молча вышла из спальни, как мне показалось, в поисках кухни. Думаю, она ни разу не бывала в отелях. Через мгновение, с недовольным сопением, она вошла обратно и закрылась в ванной. Я не сдержал улыбки и постучался к ней.
- Детка, ты будешь завтракать? – Шум воды притих.
- Хочу.
- Пойдем вниз в ресторан, или заказать в номер?
- А есть разница?
- Есть. – Улыбаясь своим мыслям, ответил я. – В ресторане мы будем не одни, а здесь…
- Идем в ресторан. – Ее поспешность развеселила меня и одновременно заставила напрячься. Она пытается избегать уединения со мной? Серьезно?
- Уверена? Мы могли бы неплохо поразвлечься, пока я не уехал.
- А во сколько ты уедешь? – Энтузиазм, с которым прозвучал этот вопрос, окончательно вывел меня из равновесия. Чего она добивается? Хотя, больше меня интересует, чего именно она боится? Что я сделал?
- Открой дверь.
- Нет, я не одета.
- Вчера твоя нагота тебя не смущала.
- Я принимаю душ, Аликан. Не паясничай.
- Я сказал, открой дверь.
- Нет. – Кажется, теперь она точно боится. Господи, да что я такого делаю, что все жмутся по углам? Если я груб, то это лишь следствие, а не причина.
- Либо ты ее откроешь, либо я ее снесу.
- Аликан…
- Я жду. – Пару мгновений она молчала. За дверью не было ни единого звука. Она обдумывала варианты. Трусишка. Когда я, наконец, начал терять терпение, раздался щелчок и дверь распахнулась. Мандаринка стояла передо мной в белоснежном махровом халате, в котором почти тонула. Ее локоны, будто рыжие ручьи, спускались с плеч и терялись в складках халата. Ее глаза горели воинственным упрямством, без единого намека на страх или что-то вроде. Мой маленький воин. Только вот, совсем не мой. Я шагнул к ней, чтобы отвлечь себя от непрошенных мыслей, и с долей удовольствия отметил, как она отступает назад.
- Мы идем завтракать? – Ее голос слегка дрогнул, но этого хватило, чтобы в штанах стало тесно. Она краснеет. Такая маленькая, такая беззащитная…