— Хорошо, — кивнул О'Коннор и направился к двери.
В коридоре было тихо и ужасно пахло лекарствами.
Джастин остановился возле окна, застегивая рубашку, и заметил в отражении знакомое ему лицо.
— Томас, и ты здесь.
— Да, — пожал плечами Алекс. — Я здесь с сестрой.
— У тебя ведь тоже было подозрение, — Джастин обернулся, застегнув рубашку. — Курить иногда действительно смертельно вредно.
Томас молча кивнул, закидывая в рот попкорн, который, видимо, купил на первом этаже клиники для своей сестренки.
— Я хочу тебя кое о чем попросить, — начал Джастин, засунув руки в карманы джинс.
— Да что ты? — вскинул бровь Томас, подозревая неладное.
— Я хочу, чтобы ты приглядывал за ней, — хриплым голосом проговорил Джастин, не сводя пристального взгляда с его лица.
Алекс вдруг напрягся, тяжело сглотнув оставшийся попкорн.
— Не смей такого говорить! — вдруг зло выпалил он. — Ты должен, ради нее!
— Ты идиот, если думаешь, что я могу излечиться. У меня лейкоз, а не ветреная оспа, — спокойно проговорил Джастин, чувствуя, как слова режут горло.
Томас замолк, подсчитывая ничтожные проценты людей, которые когда-либо могли на некоторое время продлить себе жизнь и чем это обычно заканчивалось.
— Ты, как никто другой, должен это знать, — добавил Джастин.
— Хорошо, чего ты хочешь? — раздраженно поинтересовался Томас.
— Я всего лишь прошу, чтобы ты приглядывал за ней. Ей будет тяжело в первое время, и ты будешь нужен ей.
Джастин закрыл глаза, сжав челюсть. В горле стал ком, а воздух проходил все труднее. Это тяжело. Где-то в груди с огромной силой жала обида на всех и на все, что он так просто оставит её.
Ну а если нет? Если ему единственному повезет? Он не хочет оставлять её. Слишком сильно любит.
— Хорошо, — лицо Алекса было серьезным. — Я буду с ней.
— Спасибо, — искренне проговорил Джастин, отворачиваясь от Алекса, и пряча наполняющееся слезами глаза.
Дышать стало трудно, поэтому он запрокинул голову назад, прислушиваясь к шагам Томаса, которые становились все дальше и тише. Будто он остался один на один со своей болезнью в этой тишине.
Глава 10.
Время летит неумолимо быстро, когда ты погружаешься в чтение книг и подготовке к сдаче экзаменов. Когда ты озабочен свадьбой подруги и выпускным балом, что совсем забываешь следить за ним.
— Собираешься собрать или распустить волосы? — поинтересовалась у Скарлетт Кейтлин, поправляя кружевное платье.
— Ты, вроде как, советовала собрать, — нахмурилась Белль.
— Значит, моя взяла, — радостно взвизгнула она, обходя Белль вокруг в своем синем атласном платье.
— Не верится, что это будет уже завтра, — тихо прошептала Белль, снимая туфли. — Так быстро время пролетело.
— Не говори об этом, — выдохнула Голд. — Когда я выйду за Себастьяна, и мы будем жить отдельно, мое время помчится еще быстрее.
— Будешь готовить ему завтраки в постель, — усмехнулась Белль, присаживаясь на кровать.
— Вот еще, — хмыкнула она. — Сам пусть готовит.
— Двадцать семь дней, Кейтлин, — устрашающим голосом произнесла Скарлетт.
— Да ну тебя! — пихнула её Голд в плечо. — Переодевайся и идем пообедаем.
Быстро переодевшись в бирюзовое платье и надев лодочки, Скарлетт подождала Голд, и толкнула дверь, пропуская подругу вперед.
— Как там Джастин? — поинтересовалась Кейт, выходя в коридор общежития.
— Кажется, хорошо, — хмурится Белль. — По крайней мере, он мне так говорит.
— Когда он собирается приехать?
— Завтра сразу на бал, — проговорила Скарлетт, поправляя сумку.
— Я все еще удивляюсь, как он оставил тебя и уехал.
— Он меня не оставлял, — обернулась Скарлетт. — Ему из дома ближе ездить на терапию, и желательно проводить больше времени с матерью.
— А что с его мамой?
— Она разводится с его отцом, и ей нужна поддержка, — Белль толкнула дверь в столовую, оглядываюсь в поисках пустого столика.
— М-да уж, не просто ему, — выдохнула Голд. — И сам болен, и мать из депрессии вытаскивай.
Скарлетт обернулась в сторону подруги, со злостью смотря в её глаза.
— Он вылечится!
Голд выставила ладони вперед, держа язык за зубами, и решила больше не поднимать тему о состоянии О'Коннора.
Скарлетт и так безумно скучала по нему и не могла дождаться бала, потому что сможет увидеть его.
В выходные она вместе с ним ездила к своим родителям, но нескольких проведенных часов вместе на людях ей было мало.
Не хватало его теплых объятий и сонного шёпота по утрам. Не хватало того мальчишки, глубокой ночью в домашних тапочках.
— Идем к Алексу, — Кейтлин ухватилась за руку подруги и потянула к столику, возле окна. — Привет, — поздоровалась она с Томасом, усаживая Белль на стул рядом с ним. — Как дела? Неважно. Я за обедом.
— Она странная, — усмехнулся Томас, провожая взглядом Голд.
— И мне приходится с ней жить, — улыбнулась Скарлетт, закидывая ногу на ногу. — Повторяешь?
— Как видишь, — показал он оборотную сторону учебника. — А ты готовишься к балу?
— А ты нет?
— Конечно, нет, — качнул он головой, перевернув страницу. — И ты знаешь почему.
Все верно. Единственной, с кем бы пошел Алекс на бал, была Скарлетт.
Ей стало неуютно, и она начала ерзать на стуле, в надежде, что Кейт вернется быстрее ожидаемого.
— Как там О'Коннор?
— Хорошо, — обернулась она в его сторону. — Он так говорит.
— Значит, так и есть, — улыбнулся Томас.
— Ну что, ребятки, сегодня нас ждет бессонная ночь? — приземлилась на стул Кейтлин с двумя подносами и кучей еды.
И все именно так и вышло.
Она не спала всю ночь и смотрела в потолок, будто пыталась найти ответы на вопросы, которые посещали её голову один за одним.
Почему Джастин так говорил с отцом? Все это не может быть только из-за того, что его родители разводятся. Может, он поднял руку на Мишель прямо перед Джастином? Тогда ему есть, за что его ненавидеть.
Но такого ответа Скарлетт казалось мало.
Его казалось мало даже к девяти утра, когда Кейтлин открыла глаза и обернулась взглянув на Белль, которая ни разу не сомкнула глаз за эту ночь.
Возможно, она очень волновалась перед балом. Или потому что наконец-то увидит Джастина. Казалось бы, чего волноваться? Но она впервые пойдет на бал с парнем, которого любит, и который любит её.
Пока Кейтлин ездила к визажисту, к которому записалась на этот день, Белль так и не поднялась с кровати, в надежде немного вздремнуть.
Но этого не произошло. Она стала вспоминать те моменты, когда ругалась с ним. То, как она была не рада тому, что ей предложил профессор.
Две недели в аду?
«Две чертовых недели с Джастином О'Коннором!» — пронеслись в её голове собственные мысли тем днем.
Она вспомнила, как влепила ему первую пощечину, только из-за того, что он коснулся кончиками пальцев её платья. Тогда она и понятия не имела, во что ввязалась. С каждым днем она просто тонула в нем. В его словах и улыбке. Каждый раз краснела, когда он говорил о чем-то интимном. И теперь с усмешкой на губах вспоминает тот поздний вечер в коридоре, когда они устроили представление.
Ближе к двум часам дня, Белль поднялась с постели и, приняв душ, направилась пообедать.
Людей в столовой было очень мало, в особенности девушек, так как они готовились к единственному стоящему вечеру в этом году.
Мирно пообедав и немного поразмышляв, Скарлетт вернулась в комнату и мгновенно уснула.