Около десяти минут первого, — продолжал Эллери, обращаясь к портрету высокопоставленного испанца над камином, чтобы не отвлекаться на чей-то взгляд, — Роджер Прайам послал Альфреда Уоллеса за закуской. Уоллес вынул из холодильника салат с тунцом, поставил на поднос вместе с ржаным хлебом с тмином, сладким маслом, закупоренной бутылкой молока и отнес в кабинет. Потом приготовился лечь, везде выключил свет, вернул поднос с остатками еды на кухню, поставил и поднялся к себе.
Часа в три утра Уоллеса по домофону разбудил мистер Прайам, которому стало плохо. Секретарь бросился вниз, нашел его в ужасном состоянии, немедленно вызвал по телефону доктора Волюту, поднял миссис Прайам, делая вместе с ней все возможное до приезда врача, явившегося через несколько минут.
— Черт возьми, не пойму, для чего вы нам это рассказываете, — раздраженно перебил Макгоуэн.
Делия схватила сына за руку, тот замолчал.
— Продолжайте, мистер Квин, — тихо проговорила она. Звук ее голоса возбуждает мужчин. Интересно, гадал Эллери, чувствует ли она свою волшебную силу?
— Приехав, я обнаружил поднос на кухне, там, где Уоллес, по собственному утверждению, его оставил. Ознакомившись с фактами, позвонил лейтенанту Китсу. Поджидая лейтенанта, собрал все ингредиенты, использованные для приготовления ночной закуски, — специи, пустую банку из-под тунца, даже лимонную корку, равно как и оставшееся на подносе: остатки салата, ржаного хлеба, масла, молока. Доктор Волюта тем временем взял для анализа рвотные массы. Все это мы передали прибывшему лейтенанту Китсу.
Эллери прервался, закуривая сигарету.
— Я отправил вещественные доказательства в криминалистическую лабораторию, — подхватил Китc, — и только что получил заключение. — Он заглянул в бумажку. — Не стану докучать вам подробностями. Изложу главное. Химический анализ рвотных масс свидетельствует о наличии мышьяка в желудке мистера Прайама. Мышьяк присутствует во всех ингредиентах салата — в специях, консервированном тунце, лимоне, хлебе, масле, молоке и так далее. Доктор Волюта ошибся, — продолжал лейтенант. — Мистер Прайам отравился не испорченной рыбой, а подсыпанным в салат мышьяком. Кухарка поставила его в холодильник вчера вечером приблизительно без двадцати десять. Мистер Уоллес принес еду мистеру Прайаму около десяти минут первого. Все это время на кухне никого не было, там горел только слабый ночник. За те два с половиной часа кто-то проник туда и отравил салат.
— Перепутать было невозможно, — добавил Эллери. — Каждый вечер что-нибудь ставится в холодильник для мистера Прайама в особой миске, предназначенной для него одного. Больше того, на ней вытиснено золочеными буквами «Роджер» — это подарок Альфреда Уоллеса на прошлое Рождество.
— Вопрос в том, — заключил Китc, — кто хотел отравить мистера Прайама?
Он окинул присутствующих дружеским взглядом. Делия вдруг поднялась, поднесла платок к носу и пробормотала:
— Невероятно…
Лорел усмехнулась ей в спину:
— И я тоже так думаю, дорогая, с момента смерти папы.
— Ох, ради бога, Лорел, — оборвал ее сын Делии, — нечего улыбаться вроде леди Макбет, Кассандры или кого там еще. Нам с мамой меньше всего на свете нужен скандал.
— Тебя никто не винит, Мак, — ответила Лорел. — Просто хочу, чтобы ты убедился, что я не обкурена опиумом.
— Ну, ладно!
Делия повернулась к Китсу. Эллери заметил, что тот смотрит на нее смущенно, но с непреодолимым по отношению к определенным женщинам живым интересом к деталям. Она была великолепна, сплошь в белом, с большим деревянным распятием на серебряной цепи вокруг талии. Юбка без всяких разрезов, длинные рукава, высокий ворот, а спина до талии голая. Персональная идея какого-то голливудского модельера… Неужели ей непонятно, как шокирует подобный наряд? Хотя женщины, даже самые респектабельные, наивно пренебрегают такими вещами, рассуждал Эллери, это нечестно по отношению к офицеру с золотым кольцом на левой руке.
— Лейтенант, неужели полиции обязательно надо копаться? — спросила она.