Все сгрудились вокруг Гонзы. Был здесь и Петронил.
На ладони у Робинзона лежал темный блестящий камень с круглым аккуратным отверстием посредине. С одного конца он был старательно заточен, второй конец был плоский, словно отбитый.
Илья взял камень в руку, засунул в отверстие палец и принялся вращать топор вокруг пальца.
— Действительно, похож на доисторический топор, — рассуждал он вслух, — но что-то уж слишком аккуратно сделан. Поглядите на шлифовку или на эту сторону. Чем они могли ее так заточить? Это просто подделка.
Гонза вскочил со скамейки:
— Что? Подделка? Мой дядя нашел его в поле! В Коуржиме находят много. Не знаешь, что ли, что там ведутся археологические раскопки?
— Ну, это, в конце концов, несущественно. Настоящий он или нет, считай, что у тебя есть каменный топор, — рассудил Илья и вернул камень Робинзону.
Робинзон заботливо завернул его в носовой платок, и вид у него при этом был весьма озабоченный. На уроке истории Ширнерова подняла руку:
— А у Крацика есть булыжник.
Робинзон нехотя достал камень из платка.
— Каменный топор, — сказала учительница, осмотрев камень. — Посмотрите: с одной стороны топор, с другой — молот. Где ты его взял?
Гонзе пришлось все рассказать. Кроме того, конечно, что он выменял топор на книгу «Полный вперед в мир техники». А так как класс проявил к топору Робинзона большой интерес, учительница никого не вызывала, рассказывала сама, и урок истории протекал в приятном быстром темпе.
В конце концов Робинзон получил совет зайти со своим топором в музей.
— Там тебе скажут, настоящий ли он, — закончила на этом учительница разговор о топоре и, несмотря на все старания ребят оттянуть время, стала все-таки вызывать к доске.
А Робинзон успел написать Гонзе еще одну записку:
— «Меняться подождем. Послушаем, что скажут в музее».
На следующей перемене Петронил подошел к Робинзону. Топор рассматривал Ирка Домкарж.
— Конечно, сходи с ним в музей, что тут такого? — Ирка вертел топор в руках. — Даже очень здорово: его выставят в витрине, а рядом повесят табличку: «Подарок Ярослава Крацика из Праги».
Робинзон с удивлением посмотрел на него.
— Ты не удивляйся: если он представляет хоть маленькую ценность, его там обязательно оставят.
Робинзон испуганно выхватил топор из Иркиных рук. Конечно, Ирка прав. Он говорит это не из зависти, как Илья. Но надо будет хорошенько подумать.
— А впрочем, в музей пойти можно, — продолжал рассуждать Ирка. — Посмотрим сами другие топоры и сравним. Спрашивать специалистов не обязательно.
Робинзон облегченно вздохнул и с благодарностью посмотрел на Ирку. Так благодарно, что Петронилу это даже не понравилось. Правда, Ирка умеет дать хороший совет и делает это охотно. Разбирается во многих вещах и никогда этим не хвалится. Петронил за это его уважает, но иногда бывает, что и завидует. Вот сейчас, например, как знать, возьмет его Робинзон в музей или с ним пойдет только Ирка?
После уроков к трамвайной остановке они направились все втроем. Только заскочили к Домкаржам и оставили там портфели. В трамвае Петронила разозлил Ирка: он, хотя и был занят разговором с Робинзоном, вдруг вскочил и уступил место почтальону с большой сумкой. Тот сначала посмотрел на Ирку удивленно, потом улыбнулся и потрепал его по плечу. А это было многим лучше, чем если б он сказал ему «спасибо». Ирка всюду поспевает, всегда знает, как поступить. Петронил ему частенько завидует. На первый взгляд в Ирке нет ничего особенного. Мальчишка как мальчишка. Худенький, ходит в коротких штанишках, ни дать ни взять четырехклассник. Нельзя сказать, что он мал ростом, нет, на физкультуре он стоит рядом с Петронилом, но все дело в том, что Ирка не старается казаться старше, чем есть, как это делают остальные. Например, все ребята в классе начали вдруг делать зачес. И Петронил тоже. Ему это нетрудно: волосы у него волнистые, стоит только их утром причесать, и они весь день послушно держатся. Робинзону — тому хуже. Он каждый день мочит свой светлый чуб под краном, то и дело зачесывает его вверх, но волосы не слушаются, встают на макушке, торчат щеткой. А Ирка? У него до сих пор сбоку проборчик, как был в первом классе.
Те, кто знал Ирку Домкаржа мало, называли его маменькиным сыночком. Хотя бы потому, что Ирка всегда держится в тени, зря не болтает и внимание к себе привлечь не старается. Наверное, поэтому его в классе считают «середнячком», хотя Петронил и верил, что по знаниям Ирка всех заткнет за пояс. Стоит ему только захотеть. Стоит только поднять руку и повторить то, что он рассказывал на переменке.