— Надеюсь, никто сильно не пострадал?
— Ты за кого меня принимаешь? — он повернулся ко мне и удивленно вскинул брови. От удивления даже часть его волшебного настроения улучшилась.
— Ну как тебе сказать, — пробормотал я, жалея, что не прикусил вовремя язык. От потребности отвечать меня спас Регган, который решил, что время все-таки поджимает и приступил, наконец, к непосредственному допросу.
— На кого ты работаешь, любовь моя? — он проговорил это настолько мягко, что я невольно отшатнулся от окна.
— На человека, — Анна слегка наклонила голову и улыбнулась. — На мужчину, если уж быть совсем точной.
— И как этого мужчину зовут?
— Фи, зачем тебе такие пошлые подробности? — Анна провела кончиком языка по сухим губам. — Знаешь, Регган, мне так одиноко в этой камере. А ведь нас так учили, так готовили к ужасам заключения и плена. Особенно, говорили мои учителя, тяжело в таких ситуациях приходится женщинам и нужно быть готовой к повышенному вниманию мужчин. И что же? Меня бросили в камеру в одной из самых страшных организаций, по слухам, дорогой, как оказалось, только по слухам, и ничего. Вся охрана на меня смотрела как на кусок чего-то малоаппетитного, а не как на привлекательную женщину. Для твоего молоденького начальника — я была бесполой… Хм, а он у вас не… ну… не нетрадиционно ориентированный? Вокруг столько привлекательных мужчин, а на женщин он внимания не обращает. А может он к тебе неравнодушен? Вытащил из грязи, отмыл, отчистил, дал должность, большую должность, а за что? Только красивые глаза и приходят на ум.
— Какая интересная идея, надо ее обдумать, — Регган на секунду замолчал, а я пожалел, что не видел его лица. — Так что насчет имени твоего босса?
— А может брезговали после тебя ко мне прикасаться? Эта мысль только что пришла мне на ум, и она имеет под собой веские основания. Мне было тоже не слишком приятно проводить с тобой вечера, но что не сделаешь ради страны.
— Ты в слове деньги сделала столько ошибок, дорогая, что я даже не знаю, научили ли тебя хотя бы читать. Так кто твой босс, который привил тебе столько патриотизма? Раньше ты этой болезнью не страдала, — в голосе Рега начали проскальзывать холодные нотки, поврежденная рука непроизвольно дернулась, что заметила Анна, тихо рассмеявшись.
— Регган, ты совершенно не умеешь уговаривать женщин. Интересно, а свою жену ты чем привлек? Или поступил как истинный сын своего отца — дубинкой по голове и в койку? Пока в себя пришла, уже понесла твоего ублюдка, и куда девочке было деваться? Только замуж, чтобы хотя бы законнорожденным родился… — и тут Регган не сдержался, перегнувшись через стол, он отвесил ей сильную пощечину. Голова Анны мотнулась, а из носа потекла кровь. Сплюнув сгусток крови на пол, она подняла взгляд и рассмеялась. — Ну вот, я же говорила. Ты способен только силой брать, ни одна женщина не пойдет за тобой добровольно, ты…
— Кто твой босс? — голос Реггана потерял все те немногочисленные эмоции, которые до этого в нем прослеживались. Вот дрянь, умудрилось найти его болевую точку и омрачить такую радостную весть, что он скоро станет отцом. Ну почему ты так введешься, Регган? Я покосился на Эвана.
— Он не профессионал, Дей, — вздохнул полковник. — Он наемный убийца. Его учили убивать, а правильно вести допрос… в этом деле есть свои тонкости. Ванда эти тонкости знает, но у нее сейчас настроение скачет от веселого смеха до горьких слез за полминуты. Тем более, конкретно на этом допросе замешаны личные отношения между ними, и болевые точки каждого они знают лучше, чем кто-либо другой. А личные отношения не допустимы в таком деле, тебе ли не знать. Она, правда, беременна? Эта дрянь правду говорит?
— Да.
— Тогда это многое объясняет. Ее нужно отстранить от оперативной работы. Ванда носит ребенка эфирита, что само по себе небезопасно. Ее нельзя подвергать лишним нагрузкам.
— Уже отстранил, — я не смотрел на Эвана. Почему-то эта мысль, что Ванда может пострадать, нося ребенка Реггана, даже не приходила мне в голову. Завтра же прикажу Морис запереть ее в больничном отсеке и не выпускать, пока не убедимся, что все нормально.
— Кто твой босс? — повторил вопрос, который Анна проигнорировала, Регган.
— А ты попроси повежливей, Рег. Ну же, мы могли бы с тобой неплохо покувыркаться. Я так давно без мужчины, что даже ты бы подошел. Ведь твой мальчик-начальник на нас сейчас смотрит? — и она помахала рукой своему отражению в зеркале. — Давай покажем ему, что мужчина должен делать с женщиной. Может он проникнется и решит к нам присоединиться? Он такой красивый, а его татуировка, м-м-м, — она закатила глаза и снова провела кончиком языка по губам. — А когда он злится, от него так фонит Силой… Это так сексуально.