Как я и предсказывал, я надавил на Эда, и тот выпустил просто душераздирающий выпуск, посвященный нашим безвременно ушедшим аристократам и их сыночкам. В ту же кучу запихали Гволхмэев, Дефоссе, ну и Нейманы пришлись как нельзя кстати. Все это совпало с внедрением в Шории всемирной сети, где звездой стал… наш кот Кинг, все стадии выздоровления которого постили все, кому не лень, а кому было лень, писали слезливые комментарии.
А дело так и не раскрыли, глухарь, одним словом. Но шепотом все обвиняли Фландрию.
Хиттинга расстреляли, Старлинга и Хьюит посадили под домашний арест в Вольфнесте. Где они должны были отрабатывать провинность в должностях преподавателей. По-моему, Хьюит после первого семестра орала что-то про то, что лучше бы ее расстреляли.
Дефоссе с Кристиной так и не помирился, но, похоже, их подобное положение дел вполне устраивало. Как оказалось, гордость Леонардо не позволила оставаться с Кристиной в законных отношениях, после ее «предательства». Еще один факт, о котором никто в тот день не подумал: она единственная, кто могла снять с себя браслет и раскатать на атомы захвативших ресторан преступников. Этот факт был решающим в решении Дефоссе разорвать этот брак, потому что «жить под одной крышей с человеком, который не только ни поможет, но и оставит умирать с ничего не выражающим лицом» было для него неприемлемо. Лео не запрещал сыну видеться с матерью, вообще-то они подели права опеки, и Лео младший проводил равное время как с отцом, так и с матерью. Свои планы насчет того, чтобы породниться с Регганом через детей Леонардо так и не оставил. Вот только тринадцатилетняя Александра внешне копия своего папаши, черноволосая со светлыми глазами, не воспринимала Лео младшего вообще никак, а Регган никогда не пойдет на то, чтобы к чему-нибудь принуждать дочь. Алекс была эфиритом, как и ее отец, но она была всегда под полным присмотром Реггана и уже в десять лет держала свой источник в ежовых рукавицах, благо характером она пошла в мать. Директор Сандер предложил в помощь эмпатика из школьных, но быстро свернул эту тему, потому что его просто пообещали убить, если хоть одна из подобных тварей, хоть пальцем прикоснется к дочери. Причем угроза исходила одновременно и от Ванды, и от Реггана, что полностью заставила крестного капитулировать в этом вопросе. Проблему издержек воспитания чересчур заботливого родителя решили просто — часть времени девочка проводила в Жильне с дедом и бабкой, которые не позволяли ей расслабляться и заставляли помогать им в магазине, который не оставляли, несмотря на уверения Гволхмэя в том, что он вполне обеспеченный тип, а глава его Семьи еще обеспеченней. Отец Ванды только губы поджимал, и шел открывать свой магазинчик.
В Вольфнесте Алекс произвела фурор, на красавицу заглядывались девяносто процентов учащихся мужского пола, всех возрастов и с обоих факультетов. Останавливало парней от ухаживаний, вплоть до навязчивых, только то, что девочка была Гволхмэй, и что сделает с неудачником ее отец, если она пожалуется… вот тут фантазия у мальчишек буксовала. Только так получилось, что тот единственный, кто нравился Алекс, воспринимал ее всего лишь как надоедливую подружку. Она мне очень сильно напомнила мать, в тот момент, когда я застал ее смотрящей вслед убегающему к пришедшему Эдуарду, которого он обожал, Аресу. Ванда так же смотрела на Реггана. Я только головой покачал, ничего разберутся, просто Арес — Темный, он пока не может оценить ее, как девушку, просто еще рано. Главное, чтобы она его дождалась, а не бросалась в ненужные замужества как в омут с головой. А Смит сделал то, что не хотел делать никто ранее. Наплевав на решение Ассамблеи, сделал обучение бесплатным для всех магов на равных условиях. Разделение по факультетам было только номинальным, классовые различия никто не отменял, но условия жизни для всех детей были одинаковы. Не скажу, что это нравилось всем, но в год реорганизации в школу поступили Алекс и Арес, что быстро заглушило волну недовольства со стороны обеспеченных родителей, не увидев поддержки от меня и Реггана, которым самим вся эта мишура была никогда не нужна.
Вот кто меня порадовал, прямо до печенок — это Эван. Он обдумал все свои промахи и промахи своих ребят и решил, что для службы на входе они не подходят, поэтому он… нанял Клариссу Браун. Когда я впервые ее увидел, восседающую на вахте, я едва обратно к выходу не повернул. Зато дисциплина теперь железная. Ни одна муха без пропуска не пролетит, а комары просто дохнут на подлете. Каждое опоздание на десять секунд фиксировалось в отдельный талмуд, который впоследствии ложился на стол Эвану, а тот передавал информацию мне. Каждый шаг в сторону считался предательством, а поход налево — изменой родине. Правильно, если жене изменяешь, то и родину можешь запросто продать. Во всей СБ было всего три человека, которые могли не опасаться, что их застрелят при подходе к зданию: Эван, которого мисс Браун побаивалась и уважала, Эдуард, которого она обожала, потому что обожала «Вечерний Хавьер», и я — только потому, что я мог слишком сильно разозлиться и уволить ее, а где еще она найдет милую ее сердцу работу? Когда у нас появлялся особо безбашенный и отмороженный преступник, Эван снимал мисс Браун с вахты и переводил в охранники нашей небольшой тюрьмы. Она воспринимала это как премию, заключенные… хм… ну, что я могу сказать, кололись все. Нам больше не нужно было к пыткам ни прибегать, ни даже упоминать о них, что лично меня не могло ни радовать.