— Стоп! — крикнула Нимфа, и стая мышей отлетела от них, показывая дорогу к бассейну.
Фил, в сопровождение летучих придворных, прошел к воде, со страшным ощущением, что Нимфа другого цвета не знает и не чувствует. И точно. В трех треугольниках одежды Нимфа нырнула в бассейн, слишком даже спортивно для такого момента. Фил нырнул следом за ней с приятным чувством, что мыши за ним не последовали. Под водой он открыл глаза и увидел, что Нимфа зовет его к люку в стене бассейна. Ему стало страшно, и он вынырнул, тут же облепленный мышами. Нимфы он не увидел, и вспомнил ее подводное приглашение. Он кинул прощальный взгляд на кричащих мышей и нырнул в сторону люка под водой.
Люк оказался удивительно близко. Нимфы в бассейне не было. Он посмотрел на люк и увидел ее лицо с той стороны прозрачной двери люка, она звала его к себе. Он тронул рукой прозрачную дверь, и рука исчезла в двери, он коснулся головой непонятной материи, и в мгновение ока оказался вне бассейна, рядом с Нимфой.
— Что это было? — спросил Фил.
— Тайная дверь из нового прозрачного материала, обладающего проходимостью при соприкосновении с живым человеком. Материал герметичен при соприкосновении с водой.
— Чья разработка? — невольно спросил Фил.
— На вопрос не отвечу.
Фил с удивлением посмотрел на Нимфу, на ней не было ничего голубоватого, она стояла перед ним в кремовом платье до пола, ее светлые волосы были сухими, и струились приятными волнами по ее плечам. Она заметила его удивление.
— Не удивляйся, у меня есть сфера для укладки волос. Прическа за минуту. Именно пару минут тебя и не было.
— Зачем я тебе нужен? Я думал…
— Не думай. Я нормальная женщина, а не фурия. Иди за мной.
Она вошла в дверь и исчезла. Он почувствовал теплые потоки воздуха, посмотрел перед собой, заметил себя причесанного, в серой одежде в зеркале напротив. Он подошел к нему, дотронулся рукой до зеркала, и оказался за ним. Перед ним в кресле сидела Нимфа.
— Красив! Прекрасно выглядишь! Ты мне нравишься.
— Нимфа, а ты не исчезнешь?
— Теперь нет. Думаю, ты заметил необыкновенное зеркало? Так вот, Фил, ты знаешь о секретах нашего округа Валет, а ты представитель соседнего округа Джокер. Что из этого следует? То, что алмаз 'аквамарин' — это сказка для ушей. Там, где мы сейчас находимся ушей нет.
— Быть не может.
— Точно. Фил, ты знаешь то, чего хотят люди? Не пытайся пересказывать. Мы создали сферу, в которой ничего у человека не болит, пока работает его сердце. Я не шучу. Подойти ко мне, посмотри в это стекло, за ним находится рай округа или пансионат 'Здоровый миг'. Нет, там не мертвые люди, там живые, и все здоровые. Время нахождения в раю ограничено их деньгами либо чем-то ценным для них. В обычной жизни они устали от различных болей. Здесь в этом эдеме они все молоды и здоровы, и в том возрасте, который сам себе выбрали.
— Сказка, — прошептал Фил.
— Нет. На каждом человеке есть мантия из секретного вещества, она создает ему нужную фигуру и обезболивает организм. Человек выглядит на пределе своих возможностей и чувствует себя хорошо только то — время, которое он у нас купил.
— Нимфа, это садизм! А, что с ними бывает после того, как их время пройдет?
— Они проходят сквозь стену праха и исчезают в неизвестности вечности.
— Ты хочешь сказать, что это их последние часы жизни?
— Да, но посмотри — они счастливые!
— О, так здесь вся онкология и прочие болезни!
— Почти угадал. Редкий здоровый человек захочет отдать все свое недвижимое и движимое за счастья побыть здоровым.
— А как они сюда попадают?
— Это секрет не твоего уровня.
— Зачем я тебе понадобился? — испуганно спросил шпион Фил.
— Понимаешь, эти люди могут знать много интересного, но передают секреты только в этом обществе и ради минутного престижа. Ты пойдешь к ним, и познаешь их тайны. Это твоя специальность на то пошло.
— Боюсь.
— Твое право на страх я не отменяю, но мне нужен свой человек среди них. Не бойся, они не заразные, они действительно здоровы, а когда они почувствуют приближение своего конца, они подойдут к стене праха, коснуться ее и исчезнут за ней навсегда. Эту стену не трогай, сам исчезнешь.
— Покажи, где она находиться на плане. А они о ней знают? — спросил Фил.
— Они знают, что если им станет больно, надо подойти к стене, и стена обезболит их боли. Из-за той стены к ним никто не возвращается, поэтому они верят в справедливость жизни.
Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени. Лиза вышла на крыльцо дома, напоминая, не сорванную листву. Она прицепилась к Борису Дмитриевичу, как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо. Настроение нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Панина. Мир изобретателя ее порядком утомил. Поддакивать его техническим мыслям — она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем — не ее!