Симеон сам проводил Штефана до того местечка, что они с Йоргу облюбовали для взрыва. Хорошее укрытие – и не на осыпи, и за крепким камнем, что сможет прикрыть минера от осколков и ударной волны. Позиция пандуров просматривается как на ладони – капитану нетрудно будет подать сигнал. И с дороги не видно, а стрелять по дороге – сподручно.
– Не проспи только, ладно? – неожиданно добродушно повторил Симеон.
Растерянный Штефан смог только кивнуть – какое там спать! Коленки дрожмя дрожали, по спине под кожоком градом катился ледяной пот. Конечно, порох в горшок он засыпал сам, и порох этот пусть и был среднего качества, но точно остался неподмоченным. Но ведь замок наверняка подведет! А если заложить фитиль?..
Очередной порыв мокрого ветра заставил Штефана зябко поежиться.
Нет, про фитиль и думать нечего. Если распечатать замурованный горшок – сразу поджигать надо, иначе порох мигом отсыреет... Да и на полке, хоть и засыпал он туда свежий, перед тем как мину закладывать, уже небось отсырел! Но ведь мина не взорвется! А если не взорвется, что же они будут делать? Турецкая ватага по численности втрое превосходит пандурский отряд. Даже если треть турок ляжет после первого залпа, все равно врагов будет слишком много, а если они вооружены не только ятаганами, то у них и ружья будут заряжены!
Дождь все-таки закапал из серого неба, и Штефан съежился за камнем, старательно подтыкая под себя плащ, но как ни старался согреться, его все равно колотило. Он вяло подумал о семечках – привычном способе успокоиться и отвлечься, – но во рту было сухо, как в аравийской пустыне. Штефан чуть высунулся из укрытия, нашел глазами товарищей на другой стороне дороги. Составили ружья к скалам, где не льет, укутались в плащи и отдыхают. Йоргу, наконец-то дорвавшийся до курева, высекает искру, прикрываясь от ветра. Чуть в стороне, Симеон беззаботно прикорнул на кулаке, натянув воротник мало не на уши. Дружище Гицэ, старший товарищ и учитель, на карауле – поймал взгляд Штефана, ссыпал с ладони в ружейный ствол горсть каменной крошки и бодро подмигнул шальным глазом из-под наброшенного на голову края плаща. Остальные, все, с кем он бок о бок прожил полгода, с кем садился за стол, торопливо крестясь на образа, перешучивался, собираясь в объезды, жарился на летнем солнышке у рогатки и гулял на деревенских праздниках. И кто-то из них не переживет этот бой? А может, и все?..
Штефан покосился на мокрую веревку под рукой. Надо найти способ подорвать треклятую мину, если замок откажет. Фитиль – безнадежно. Да и рассвело уже, вот-вот появятся турки – никак не успеешь. А если выстрелить?.. Когда ядро попадает в бочонок с порохом, тот взрывается только так. А если из пистолета, да с близкого расстояния?.. Может, и получится.
Штефан высунулся из-за камня, огляделся. Укрытие хорошее, от осколков прикрыло бы надежно. Только заложенную чуть в стороне и ниже по склону мину не было видно, хоть в полный рост встань. Нет, отсюда не попасть, как ни целься. А подойти ближе... чистой воды самоубийство!
По спине его пробежал холодок.
А на почти втрое превосходящего противника – не самоубийство?
Перед глазами как живые встали старый Григор с неизменными пчелами, его ребята вокруг очага на становище. Фатьма, лукаво стреляющая глазами из-под цветного чаршафа. А после – курящийся дымок над свежим пепелищем. Гицэ говорил, что банда свернула, чтобы через деревню пройти. Нельзя этого допускать. И Симеон, и остальные – хоть все полягут, но не допустят. Значит, нечего тут и думать!
От принятого решения стало полегче. Штефан еще раз осторожно выглянул из укрытия, присматривая позицию.
А может, и не самоубийство.
Он стиснул рукоятку пистолета, мысленно еще раз поблагодарил дядьку за подарок. Будь его пистолеты навроде тех, что у Гицэ, осталось бы только сыпать двойной заряд пороха и стрелять в упор. А с этими можно и шагов с десяти попробовать. Вон вроде удачное местечко. Если они с Йоргу все поставили правильно, осколки и взрыв его могут и миновать. И если под ногами там и правда твердый камень, как видится, то и в обвал, авось, не попадешь. А если с расстояния мину взорвать не получится, то остается второй пистолет...
Штефан тряхнул головой, отгоняя последнюю мысль. Полез за своим подсолнухом.
А потом вдруг пошло очень быстро.
Гицэ привстал, сбросил плащ с головы, вглядываясь за поворот дороги. Симеон вскочил и тут же нырнул за камни, пандуры зашевелились, расхватывая ружья. Штефан поставил пистолеты на боевой взвод. Левой рукой нашарил мокрую веревку. Сжал в ладони.