Симеон от души порадовался – задумался парень, может, хоть чудить перестанет. А то уже голова от него пухнет. И от всех остальных тоже. Раньше вон у Гицэ только девки были – это еще ладно. А теперь он по кустам воет-старается... И Йоргу развеселился. Последнее Симеона бы порадовало, но пузатые горшки с мочальными хвостами, торчащие в сарае, словно мыши-переростки, у него самого вызывали нехорошие предчувствия. Пороха в них было – дай Боже.
А про новые указы Симеон только хмыкнул в усы: видали мы этих арнаутов! Иным и башку откручивали!
Сам он даже не обиделся на Станку, когда дура-баба хотела погнать работников схрон для добра вырыть на всякий случай... Ладно, чего сердиться? Сам виноват – мало, значит, помогаешь. И за пару дней до свадьбы Симеон все-таки явился на мельничное подворье с инструментом и починил скрипучее крылечко. Девки скалили зубы, но капитан и бровью не вел, всласть выглаживая теслом доски. Станка краснела по-девичьи, хихикала в платок, но тоже помалкивала. А потом и вовсе уселась рядышком на новой ступеньке, прислонилась к плечу...
– Эй, капитан, – позвал Гицэ со двора. – Это чего за горшок на проходе валяется?
Симеон очнулся от воспоминаний. Вытянул шею, чтобы выглянуть с галерейки.
– Этот-то? Да это Йоргу с Подсолнухом чего-то колдовали с порохом.
Гицэ с сомнением обошел вокруг горшка.
– А какого дьявола тут курок на боевом взводе? Ополоумели вы – на заставе баловаться, так вас и перетак?
Штефан, не прекращая возить бритвой по подбородку Симеона, в сторону Гицэ даже не глянул.
– Там спуск заклинило, пружина gâchette зажала. Сейчас закончу и буду развинчивать.
– А мочало тут зачем болтается? – подозрительно уточнил Гицэ.
Подсолнух, похоже, обиделся.
– Так скобка-то под курком маленькая! Мы их без веревки, знаешь, сколько растеряли? А к кузнецу я больше не пойду, он и так от меня уже шарахаться начал!
– Чтоб все закончил, разобрал, и больше я этого дерьма здесь не видел, – заключил сурово Гицэ, и Симеон лишний раз порадовался дельности своего помощника в делах боевых и оружейных. – Капитан, ты и Йоргу бы намекнул тоже, взлетим ведь на воздух к разэдакой матери, так их всех и расперетак.
– Ладно, – согласился Симеон и решил все-таки вступиться за Подсолнуха: – Это я его позвал, да и на глазах же горшок, что с ним будет-то?
– Ты бы не дергался, капитан, – предупредил Штефан с беззаботной подначкой, помахав бритвой в воздухе. – А то порежу еще, будешь завтра с жеваным подорожником на морде всю свадьбу.
– А тебе глаза и руки на что даны? – полюбопытствовал Симеон. – Вроде ты сам бриться уже научился.
Штефан гордо улыбнулся и потрогал пальцем свои отросшие светлые усики. На щеке у него остался хороший шматок мыльной пены, и Симеон невольно улыбнулся в ответ.
– Кстати, тебе бы тоже к завтрему не худо морду в порядок привести, а то щетинистый, что твой поросенок.
– Хорошо, капитан. Вот вернется Макарко – попрошу его. Или Мороя освободится. Подними-ка голову. Ну, вроде, все.
Он пальцем стряхнул с бритвы пену, отложил лезвие. Симеон вынул из-за пазухи утиральник, перекинул через плечо.
– Чего-чего ты про тех переселенцев говорил? – переспросил он, чтобы вознаградить-таки парня за смирение.
Штефан аж подпрыгнул от радости и пролил воду из кувшина мимо рук Симеона.
– Я спрашивал, почему они именно в Клошани перебираться надумали.
Симеон тщательно умылся и стянул с плеча утиральник. Штефан в ожидании забавно топтался рядом, будто норовистый конь.
– А много ли ты деревень видал, окромя тех, что подле заставы? – усмехнулся в ответ Симеон. – Думаешь, везде так? Нет, брат... Здесь на волости Тудор сидит, а он крутиться умеет и с людей в жизни лишку драть не станет, вот и раздолье! Только таких волостей по всей Романии – по пальцам пересчитать.
Парень недоверчиво округлил глазищи.
– Вон в России вообще крепостное право, да и в Австрии не медом намазано. У нас, по-твоему, хуже, что ли? У нас хоть люди свободные, если сильно прижимают – так и уйти можно.
– Вот и ушли эти переселенцы. Что, думаешь, хорошо им нынче придется?
Штефан насупился и промолчал.
– А если ты про то, чтобы детей на базаре продавать, так туркам наши законы – до одного места, а из бояр большинство под их дудку пляшет, – прибавил Симеон. – С нашей волости и правда выдачи нет, а как к нам войсками соваться – турки еще с войны запомнили. Так что не диво, что они сюда перебираются.
– Ну хорошо, а почему тогда другие не уходят?