- Спускаемся, - приказал десятник, - будем сначала с этими проклятыми вратами разбираться.
========== Часть 3. Врата Обливиона. ==========
Переход через врата был на редкость противным. Зубы свело, мышцы скрутило судорогой; через несколько мгновений отпустило, но остались привкус крови во рту и звон в ушах. В лицо дохнуло жаром.
Перед солдатами, их десятником и магом простирался нереальный и жуткий пейзаж. Земля была чёрной, растрескавшейся и выжженной, без единой травинки, справа и слева поднимались невысокие голые скалы, чуть дальше виднелась словно бы река, вместо воды в которой текла лава. То тут, то там торчали уродливые останки каких-то сооружений, пятна высохшей крови и ошмётки тел. Тела принадлежали скампам, кланфирам и дреморам, но встретились и человеческие. И было невыносимо жарко, так что во рту и носу почти сразу стали ощущаться неприятные сухость и першение.
- Эй, колдун, - неприязненно бросил Рорик. – Ну и где твоё то, от чего работают врата?
Марк как раз оглядывался. Обзор сзади, справа и слева закрывали скалы, но впереди виднелось несколько высоких чёрных башен, соединённых узкими мостами – воображение и логика отказывались представить, как такое сооружение можно было возвести без применения какой-то противоестественной магии. И на вершине одной из башен сквозь вертикальные щели пробивался тусклый жёлтый свет.
- Туда, - уверенно показал маг.
- Идём, - десятник не стал ничего уточнять и вынул из ножен меч, запоздало подумав, что по правилам безопасности это нужно было сделать ещё перед входом во врата. – Построиться. Оружие к бою. Смотреть внимательно по сторонам и под ноги.
Где-то с половину миллария[1] дорога была залита высохшей чёрной кровью и усеяна трупами исчадий Обливиона, покрытых резаными ранами от мечей и проникающими – от стрел; попались и два тела в доспехах стражи Кватча – видимо, здесь прошёл кватчский отряд. Живых тварей попалось всего два десятка. Через полмиллария дорога раздвоилась. Марк и Ясин вскарабкались на ближайшую скалу, чтобы посмотреть, куда двигаться дальше. Со скалы было видно, что одна дорога идёт прямо к башням по мосту через реку лавы, но кишмя кишит кланфирами и дреморами, а вторая сворачивает направо и дальше теряется в скалах. Судя по следам из трупов, кватчский отряд повернул именно направо.
- Направо, - задумчиво протянул десятник.
Он сам залез на скалу, чтобы оценить ситуацию, крякнул, почесал подбородок, внимательно осмотрел имеющиеся выступы, укрытия, прикинул расклад сил. После развилки дорога, идущая прямо, сужалась в отдельных местах до одной децимпеды[2], так что если грамотно занять узкий участок и держать оборону, то твари не смогут окружить солдат.
- Будем пробиваться прямо, - озвучил он своё решение, спустившись вниз к солдатам. – Здесь перегораживаем дорогу камнями и трупами, завлекаем сюда тварей и держим оборону. Через пятьдесят децимпед – следующее сужение. Задача – уничтожить всех тварей на этом отрезке и перенести баррикаду на следующий узкий участок. Для страховки позади основной баррикады сразу после развилки сооружаем вспомогательную на случай, если нас выбьют с основной.
Сооружать баррикады было тяжело: пот заливал глаза, зверски хотелось пить, губы и язык трескались и было больно глотать. Марк попытался накрыть солдат ледяным плащом, но десятник в приказном порядке посоветовал не растрачивать ману без необходимости, потому что она ему ещё понадобится в бою. Когда баррикады были готовы, легионеры ненадолго сбились в одну кучу, и Марк накрыл их ледяным плащом, чтобы предотвратить тепловой шок. Потом десятник приказал занимать места, и Марк, как было условлено, пошёл подманивать врага.
Сеча была кровавой. Сначала твари лезли по три-четыре штуки, их успевали вырезать, и только после этого подходили следующие. А потом они попёрли валом, так что баррикада уже не могла их сдерживать. Солдаты едва успевали отрубить одному кланфиру голову, как тут же появлялись два других. Пот застилал глаза, голова кружилась, в глазах начинало двоиться, руки и тело жгло от ядовитой чёрной крови. Марк забрался на небольшой выступ и, рискуя свалиться оттуда, посылал в тварей массированные заклинания мороза, быстро определив, что именно на них твари реагируют наиболее болезненно. Мана убывала с катастрофической быстротой, маг уже опустошил два флакона лириума[3], но они не могли сильно исправить ситуацию. Потом десятник заорал, приказывая откатываться к резервной баррикаде, Марк поднапрягся и обрушил на тварей плащ мороза в комбинации с параличом, давая возможность солдатам без потерь отбежать назад. Гней Секунд был серьёзно ранен – кланфир, порвав доспех, разодрал ему плечо и вырвал оттуда кусок мяса. Кровь он кое-как остановил, переложил меч в левую руку и продолжил сражение. Марк снял с плеча лук и вынул из колчана за спиной стрелу – маны у него уже не осталось.
К счастью, это была последняя волна тварей, и после того, как солдаты откатились на резервную баррикаду, их количество пошло на убыль, и через полчаса легионеры смогли вернуться на основную линию защиты, а Марк – спуститься к ним. Он бросился к Гнею Секунду, чтобы залечить его рану, но было поздно: легионер не умел орудовать левой рукой так же ловко, как и правой, и кланфиры достали его; его растёрзанное тело товарищи оставили на резервной баррикаде, забрав у него воду и зелья.
Марк, у которого немного восстановилась мана, подлечил несколько наиболее серьёзных ран, накрыл солдат ледяным плащом, и все сделали по нескольку глотков воды. После короткого отдыха Марк снова вскарабкался на скалу, спустился и доложил, что на пути до следующего сужения дороги тварей нет, и отряд бегом направился туда.
Баррикаду достраивали уже под непрерывными нападениями тварей. Сначала их нападения были хаотичными, кланфиры отвлекались на драки друг с другом, скампы метали огненные шары не прицельно, а потом как-то очень быстро их атаки приобрели слаженность и стали гораздо более упорядоченными, и солдатам пришлось тяжело. Марк, уже успевший восстановиться практически полностью, дал по толпе тварей выброс магии холода в комбинации с параличом, что хорошо зарекомендовало себя в предыдущей атаке, и в образовавшейся «просеке» успел увидеть дремору-шамана, стоявшего далеко позади толпы скампов и кланфиров. Дремора делал плавные движения руками, а когда Марк прищурился, переводя зрение на магическое, то увидел, что с его рук текут белёсые нити и окутывают толпу атакующих. В голову мага закралось подозрение. Он прикинул расстояние до дреморы, с досадой убедился, что на таком расстоянии он его магией не достанет, бегло осмотрел скалы, помрачнел ещё больше. До ближайшего относительно безопасного уступа было больше шести децимпед, и добраться до него можно было только по земле. Придётся рискнуть.
Марк вскочил на баррикаду, с трудом удерживая равновесие на мокрых от крови камнях и трупах, пнул ногой слишком настырного скампа, попытавшегося сцапать его за сапог, и выбросил вперёд руки, выкрикнув слова заклинания. С его рук сорвались ледяные иглы, прошившие передние ряды нападающих и поранившие задних, затем, не давая себе передыха, он выпустил силовую волну, которая раскидала тварей в стороны и отбросила их назад и, скользя на чёрной крови и спотыкаясь о трупы, бросился к намеченному уступу.
Он добежал, один раз упав в лужу едкой крови, едва успев при падении закрыть глаза, чтобы не обжечь их. Какой-то скамп зацепил его огненным шаром, но Марк не стал отвлекаться на него, подпрыгнул, уцепился руками за выступ, стряхнул с ноги малорослого кланфира, подтянулся и вскарабкался на уступ.