– Господин Вершитель, мы вчетвером решили чаю выпить. Вы либо присоединяйтесь, либо кончайте бубнеть, – моментально вмешивается Оливьен, за что ему очень благодарна. Отчётливо ощущала, как внутри уже разжигался огонь, согревал своим пламенем кровь, превращая её в бурлящие реки. Взорвалась бы в порыве злости и жертв было бы много. – Месье краснокожий, ваш допрос я предпочёл бы продолжить.
Аарон бросает мне несколько растерянный взгляд, мол, не знал, что с шутками всё так плохо. Мне и вправду тяжело поверить в эту сцену... ревности? По крайней мере, именно так всё и выглядело.
Чай показался отличной, просто замечательной идеей! Нервишки успокоятся, быть может, кое-кто тоже придёт в себя и поймёт абсурдность случившегося. Инцидент забылся, выветрился из памяти, а на смену ему пришёл приятный цветочный аромат и чувство тепла, которое медленно разливалось по чертогам тела. Чайной ложечкой я ловила мышки-чаинки, что так и норовили заживо сгореть в чашке кипятка, выпустив шипящие пузырьки на поверхность. На устах неподвижно замерла улыбка, когда неловкая тишина сменилась на разговоры, сперва тихие, а затем всё громче и громче, сменяемые всплесками смеха до слезинок. Аарон с важным видом пил горячий напиток через трубочку, что мне показалось очень забавным; он рассказывал о смешных моментах своего детства, которое выдалось у него очень весёлым. Напарник Оливьена, Кайетран, преимущественно молчал и что-то рисовал в своём блокноте, но разговоры слушал внимательно, потому как смеялся вместе с нами. Оливьен осыпал вопросами не только Аарона, но и меня, интересуясь сектантами, подземельем и кого они, собственно, собираются спасать во время этой миссии. Подальше от нас разместился Лериан, но он очень уж увлекся чтением перевёрнутой книги. Стоило нам случайно встретиться взглядами, как он тут же отводил свой взор в сторону.
– Слушай, длинные волосы уже давно не в моде, – Оливьен дёргает Кайетрана за локон, последний лишь обречённо вздыхает. – Может, давай подрежем их чуток?
– Я ведь уже объяснял, что не могу. Это традиция нашей семьи, отрежу только в том случае, если отрекусь от фамилии. Да и у тебя самого, как погляжу, прическа не из разряда самых модных.
– Ты про хвостик? Готов с ним расстаться прямо сейчас!
– Заплачу десять золотых, если побреешься налысо, – вклинивается в их разговор ящер.
Глаза рыжего загорелись, услышав о десяти золотых. Весьма приличная сумма для какого-то спора, но не мне распоряжаться бюджетом ящера. Оливьен явно готов на всё ради денег или же был важен сам факт спора, где азарт брал под контроль разум и тебе просто хочется победить, доказать своё совершенство. Он задорно хихикнул, вскочил со своего места и бросил напоследок:
– Ну что, месье, хватай с собой деньги и пойдём искать того, кто сделает из меня лысую красопету.
С уходом Кайетрана, что попросту не мог пропустить такой момент, в каюте стало намного меньше свежего воздуха. Находиться с ребятами было так комфортно и уютно, что стоило им меня покинуть, как у меня и вовсе забрали возможность дышать. З а д ы х а ю с ь, скольжу взглядом куда угодно, лишь бы не смотреть на кое-кого. Я не знала о чём с ними говорить, неловкость напрягала все чувства осязания. Под его колючим взором не хотелось совершать даже лишние телодвижения, всё же атмосфера вокруг нас менялась слишком часто. Ещё пару мгновений назад она была вполне дружелюбной, а сейчас будто между нами посеяли хаос.
Замечаю на столике блокнот в чёрном переплете. Должно быть, Кайетран забыл или не хотел брать с собой. Меня медленно начал пожирать интерес, кисть неосознанно тянулась к чужой вещице. Это неправильно, но ведь так хочется узнать, что же он там рисовал всё это время! Впрочем, никуда не скрыться от всевидящего ока правосудия, но Вершитель не сказал ничего осуждающего, просто подвинулся ближе, стремительно сокращая расстояние между нами, а после раскрыл блокнот, перед этим выхватив его из моих рук:
– Никогда не видел его рисунки, хоть работаем мы вместе около двух лет, – объясняет своё поведение и начинает перелистывать страницы. Я же не особо всматривалась в работы, выполненные простым карандашом, хоть и заметила, что это было преимущественно портреты. Почему-то сидела и изучала расслабленное выражение лица Лериана, он был настолько близко и таким невозмутимым, казалось, что только меня смущала подобная близость! – Кстати, у тебя очень странный вкус. Ящер, серьёзно?
– А что, ревнуешь? – ляпнула, совсем не подумав.