Исчезнувшая тьма не ушла бесследно. Она оставила Джеку отчаянье, которое с каждым его вздохом становилось все сильнее и сильнее до тех самых пор, пока не переросло в безысходность. В сознании детектива был всепоглощающий страх, который буквально пригвоздил Джека к полу, не давая ему возможности нормально вздохнуть.
Пытаясь успокоить себя, Джек начал медленно вдыхать воздух и затем плавно его выдыхать. Прошло более получаса, но, в итоге, это сработало: дыхание сделалось спокойным, мысли пришли в норму. Самое главное начал отступать страх. Джек произнес вслух, засевший у него в голове вопрос:
- В какой игре я только что принял участие и что стоит на кону?
С последним словом Джек почувствовал, как его тело резко сделалось тяжелым и его сознание помутилось. Падая опять на пол, он услышал голос, раздавшийся за его спиной. Голос, который не мог принадлежать ничему живущему в нашем мире, ведь даже самый ужасный обитатель этой реальности не смог бы передать своим языком ту тьму и безумие, звучавшее в этих словах:
- Ответы ждут тех, кто сможет победить, а ты слишком человечен для этого.
Закрывая глаза Джек, все больше уходил во мрак. Чем дальше он терял связь с реальностью, тем ясней слышался рычащий смех той тьмы, с которой он связал себя навсегда…
Прошло несколько часов, солнце уже встало и дарило миру свой мягкий свет и тепло. Ветер тихонько дул, придавая миру движение, а птицы, радуясь солнцу и новому дню, затянули свои мелодии и щебетания.
Сознание Джека в мельчайших подробностях выдало все происходившее в эту ночь: и страх, и головную боль и тот голос… Каждый раз, когда он возвращался к воспоминаниям прошедшей ночи, у него начинала болеть голова. Эта боль была той самой, которую он испытывал вчера, хоть и не настолько сильной. Боль была тем самым аргументом, заставляющим его принять жестокую истину: вчерашние события не очередная кошмарная выдумка его погруженного в сон сознания, а ужасная реальность.
Джек стоял на кухне и смотрел в окно. За оконными стеклами перины облаков составляли причудливые узоры, понять которые мог только мечтатель или ребенок. Спокойствие медленно вливалось в комнату в сопровождении пения птиц и шелеста листьев.
Так началось это утро у помощника детектива и ему не хотелось думать о продолжении этого дня.
К реальности его вернул зазвонивший телефон. Рука рефлекторно опустилась в левый карман, извлекая из него источник шума, после чего он нажал на кнопку принятия вызова и поднес трубку к своему уху. Раздался обеспокоенный вздох Людвига, а после и вопрос:
- Что у тебя происходит? Я звонил тебе более десяти раз, - раздался очередной вздох и Людвиг добавил: - Ты вообще в курсе, что сегодня произошло?
Джек стоял и молчал, он хотел хоть что-то сказать, рассказать ему, почему не смог ответить на звонки, но вместо этого его тело просто замерло, а дыхание остановилось. Как он ни пытался втянуть воздух, тот как будто исчез. Легкие начинали гореть, тело начало конвульсивно содрогаться. На глазах выступили слезы. Разум говорил ему, что это и есть его смерть. В памяти Джека всплыло письмо, а именно самое первое правило. Судорожно хватаясь за возможность спастись, он выдавил из себя остатки воздуха:
- Я не скажу, что произошло, только остановите это мучение.
Вслед за этими словами ему вернулась возможность дышать и двигаться. Наполняя свои легкие воздухом, он ощущал, как по его щекам скатываются слезы.
Несколько минут Джек провалялся на полу не двигаясь. А когда же он решил подняться ему - это удалось не с первой попытки.
В телефоне, который до сих пор лежал на полу, раздавались крики Людвига:
- Джек, ответь сейчас же! Дже-е-ек! Ладно, я выдвигаюсь к тебе, не бойся, скоро буду.
По спине Джека пробежали мурашки. Если дядя приедет, ему хватит проницательности понять, что с Джеком творится что-то неладное. Но самым страшным было даже другое: вдруг то, что произошло с Джеком, перейдет на Людвига и на остальных. Поэтому он быстро поднял телефон и дрожащим голосом ответил:
- В-в-се в порядке... Я просто вчера решил выпить и немного перебрал. Н-ничего страшного я в порядке...
- Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить в эту очевидную ложь. Все, жди! И не смей никуда уходить! Скоро буду.