Джек слегка изменился в лице, он стал более серьезным. Людвиг заметил это и, решив сразу не заканчивать беседу, сказал.
- Джек, пойми, тебе не следует пытаться раскрыть это дело. Оно слишком запутанно и коварно. Оставь его мне и другим детективам, мы сами сможем разобраться.
- Ты стал для меня наставником и всегда учил искать правду, но сейчас, когда твоя знакомая покончила с собой, ты перестал мне доверять. Я понимаю твои страхи, но прошу тебя, нет, умоляю, позволь мне помочь вам!
Людвиг ухмыльнулся и сказал.
- Увы, но нет! Для этого есть три причины. Во-первых, это слишком жестокое дело и в нем много чего прячется ужасного. Я это чувствую всем своим нутром. Во-вторых, раз мои коллеги не могут найти ответ, думаешь, что ты сможешь хоть чем-то помочь? И в третьих...
Его речь была прервана появлением официантки, принесшей их заказы. Людвиг посмотрел на своего собеседника и перед тем, как заплатить официантке произнес фразу, которая сразу заставила Джека признать свое поражение в этом дуэли опыта против настойчивости.
- Ну что же, продолжим. Третья причина это ты, если быть точнее - твоё отношение к такому роду дел. Когда я брал тебя в своё бюро, мне было понятно, какие дела нам придётся рассматривать. Блэндтаун хороший городок, и как в любом городке с населением около трёх тысяч, здесь есть свои проблемы. Воры, грабители, самогонщики и хулиганы, но никогда здесь не было убийц, насильников и самоубийц. По крайней мере, до недавних пор… Джек, ты едва смог прийти в себя после того, как не смог спасти ту девушку, перерезавшую себе артерию. А мне кажется, что в этом деле будет становиться всё больше и больше таких случаев. Я не хочу ещё раз видеть тебя разбитым и сломленным или… - Людвиг замолчал, посмотрел сначала в окно, а затем снова на Джека, после чего добавил:
Ладно, на этом всё. Давай так, я заплачу за тебя и за себя, если мы закроем эту тему. Как я вижу, у тебя нет денег. Так, что выбирай, завершаем наш диалог и все идут по своим делам или ты хочешь объяснять их менеджеру, что решил попить кофе, не имея при себе денег?
Джек наклонил голову. Он понимал, что дядя его раскусил и даже смог воспользоваться его слабостью в финансах. В ответ он только кивнул головой, подтверждая простую истину: бурлящая кровь всегда проигрывает холодному рассудку. Рассчитываясь с официанткой, Людвиг задал вопрос.
- А что ты так долго делал в парке?- увидев, как юноша занервничал, он добавил: - Неужели, ты решил купить газету?
- Я просто ключи от двери дома не мог найти, вот поэтому и опоздал. И с чего ты так уверен, что я решил бы купить этот бесполезный клок бумаги? Свои деньги я мог бы потратить на что-нибудь получше.
- Да ладно успокойся. Давай, завтра поговорим. Я приглашаю тебя на ужин к себе домой. Давно ты у нас не был, так что приходи завтра в семь часов вечера. А сейчас, к сожалению, мне надо уже идти.
Людвиг поднялся со стула и направился к выходу и перед тем как выйти крикнул Джеку.
- Ты же помнишь, что нельзя всё время следить за листьями деревьев.
Джек улыбнулся, да это была очень старая сказка Блэндтауна об пропавших детях. Это были последние слова, которые сказала пропавшим детям их мать.
Дождавшись, когда Людвиг скроется за углом, Джек достал газету из сумки и развернул её. На титульной странице находился рисунок женщины с карими глазами, белой, словно мрамор, кожей и с длинными светлами, белыми волосами. Она была изображена стоящей на балконе, перед открытым звездным небом, а в руке держала какое-то письмо из пожелтевшей бумаги. Джек, смотрел в её глаза, и не понимал, какие эмоции были вложены в эту картину. Он никогда бы не купил газету из-за какого-то там рисунка, нет! Просто женщина на этом рисунке была та самая, которая совершила самоубийство, оставив самое странное послание, кое заставило всех, кто его видел ужаснуться и почувствовать грусть о том, что человек обладающий таким талантом мертв. Людвиг запретил ему искать хоть какие-то сведенья и не показал, что она написала, но журналисты этой газетенки смогли все-таки разнюхать о ее сообщении. И в этой статье как раз о ней и писали. Статья выглядела так:
" Последняя картина Эрии Нифриловой