Увидев нас, он замер, его глаза расширились от ужаса. Деревянная ложка с грохотом упала на землю, а сам он бросился к палатке, спотыкаясь на ходу.
– Ну что ж, - я обменялся взглядом с Калмыковым, - теперь самое время для теплой встречи.
Мы не успели сделать и пяти шагов, как из потертой кожанной палатки вывалились трое мужчин. Их лица были обветрены, глаза покраснели от бессонницы, а движения выдавали крайнюю усталость. Тела были закутаны в несколько слоев звериных шкур и обмотаны грязными шарфами, что придавало им нелепый, мешковатый вид.
Когда они выбрались наружу и огляделись, то начали судорожно сбрасывать с себя верхнюю одежду, словно только сейчас заметили резкое потепление. Их пальцы дрожали, развязывая узлы на обмотках.
– Добро пожаловать в наш город, – произнес я, изучая их реакцию. – С какой целью пожаловали?
– Нас... князь прислал, – хрипло ответил самый рослый. – С досмотром.
Их взгляды метались между мной и Калмыковым, в глазах читалось явное замешательство. Я заметил, как их руки непроизвольно потянулись к поясам, где висели жалкие ножи.
– Досмотр – это прекрасно, – кивнул я. – А провизию привезли? Князь обещал снабжение.
– Обещал? – Лысый мужчина с шрамом через щеку снял шапку и почесал затылок. – Нам ничего не говорили о провизии.
Я окинул взглядом их лагерь: три потрепанные повозки, несколько тощих лошадей. Ни следов оружия, ни признаков военной дисциплины. Странный выбор князя – отправлять таких жалких представителей.
– В ваших обозах наверняка что-то есть? – настаивал я.
Они переглянулись, явно не готовые к такому вопросу. Пока они мялись, я успел заметить пустые корзины в одной из повозок и пару полупустых мешков.
– У нас... четкие указания, – запинаясь, сказал лысый. – Но не все еще прибыли.
– А, понимаю, – сделал я вид, что поверил. – Ну что ж, проходите в город, располагайтесь.
– Ваш город? – мужчина с подозрением посмотрел на ворота. – Нет, мы... останемся здесь.
Калмыков тихо усмехнулся:
– Видимо, наша погода не по вкусу.
Я хотел предупредить их об опасностях пустошей, но их изможденные лица говорили, что они уже познакомились с ними в полной мере.
– Вы сказали, ждете подкрепления, – внезапно спросил я, уже собираясь уйти. – Сколько человек?
– Это... не ваше дело, – попытался взять себя в руки лысый.
– Вас не смущает, что военные не доехали? – наклонил я голову. – А вы, судя по всему, не самые боеспособные, но добрались.
Он беспомощно пожал плечами:
– Нам велели проверить город. Все ли в порядке. Не угрожаете ли вы людям князя.
– О, конечно, все в идеальном порядке, – улыбнулся я. – Когда прибудут ваши люди – заходите. Меня зовут Зоран. Любой укажет вам мой дом.
Мы развернулись и пошли обратно. Калмыков шепотом спросил:
– И это все?
– А что ты предлагаешь?
– У них есть одежда... возможно, еда.
– Грабить беззащитных? – покачал я головой. – Нет, мы действуем иначе.
Мы медленно возвращались в город, оставляя за спиной жалкий лагерь посланцев. Если подкрепление так и не прибудет, вряд ли они задержатся надолго. Либо повернут обратно, либо...
Хотя нет, просить помощи у нас они точно не станут. Слишком слепо верили своему князю, этому лживому правителю.
"Лишь у Калмыкова хватило ума усомниться", - подумал я, бросая взгляд на своего спутника. Но его скепсис объясним - не первый раз князь отправлял его в ссылку, словно отработанный материал.
Переступив городские ворота, я невольно обернулся. Над головой простиралось неестественно чистое голубое небо, без единого облачка. Такая погода настораживала - слишком уж резкий контраст с недавней бурей. Либо это последствия моей работы с источником, либо... предвестник новой беды.
Размышляя о восстановлении домов, я украдкой посмотрел на Калмыкова. Мои люди уже видели, на что я способен, но раскрывать все возможности пока не стоит. Лучше действовать постепенно, сохраняя козыри при себе.
Мы прошли всего несколько шагов, когда мое внимание привлекло странное белое пятно в небе. Я резко остановился, прищурившись.
– Это что?..
– Вестник, - равнодушно пояснил Калмыков.
– Вестник? - переспросил я, делая вид, что просто не расслышал.
Белое пятно приближалось, принимая четкие очертания. Теперь я различал сверкающий на солнце пергамент, который кружил в воздухе, словно падающий лист. Конверт описал несколько изящных спиралей, прежде чем мягко опустился на мою раскрытую ладонь.