Ади стало жаль шефа.
— А хотите, я ему скажу? — спросил он. — Я так все преподнесу, что он поймет и не обидится на вас…
Жан повернулся к нему, улыбнулся, и брови его слегка дрогнули в каком-то странном, теплом умилении.
— Ну надо же… — покачал он головой. — Чем дальше, тем больше ты мне напоминаешь нашего папочку. Вот так же и он всегда говорил. Все конфликты наши решал, в основном с отцом, конечно. «Я сам ему скажу, и он не рассердится…» — его золотые слова, — у шефа даже глаза увлажнились от воспоминаний. — Ты так напоминаешь мне его, Ади. Он был такой же милый, хороший, но с таким же сильным, непреклонным характером. Отца вообще не боялся — иной раз мог одним взглядом его усмирить. Хотя все равно ведь не выдержал. Ты же видел нашего родителя — это же торнадо, Зевс на колеснице, гром и молния. Никакой громоотвод не выдержит. Вот и папочка наш сломался в итоге, потому что и так был болен. Три инфаркта — последний оказался роковым… — Жан вздохнул. — Но да ладно. Что-то я слишком разговорился, пора закругляться. Ты ведь что-то говорил про адвоката?
— Да, — Ади кивнул, потому что тоже устал расстраиваться. — Он нашел меня на кладбище. Семейный адвокат Люсьена. Сказал, что должен зачитать Рэю завещание. Правда, он намекнул, что это всего лишь формальность, но… может вы съездите? Вдруг это важно?..
— Гм… — Жан пожал плечами. — Ну давай съездим. Он тебе дал визитку?
— Да, — омега кивнул. — Далековато, конечно, но…
Еще через час они уже стояли в конторе юриста.
— Да, да, все верно, — адвокат с готовностью покивал. — Господин Люсьен завещал все свое имущество господину Рэю, но тут вот какое дело. На момент смерти оно у него, действительно, было. Ларец с семейными ценностями…
— Ах! — это Ади вскрикнул, да так громко, что сам испугался. Жан с юристом тут же обернулись в его сторону.
— Что с тобой, малыш?
— Ничего, — омега помотал головой, пытаясь успокоиться. — Кольнуло что-то, я просто испугался… Нервы сдали…
Жан подошел к нему ближе, взял его за руку, а юрист тем временем продолжил говорить:
— Так вот… На момент смерти господин Люсьен владел реликвиями — это фамильные драгоценности, которые по традиции каждый сын получает в пользование в день своего совершеннолетия. Это такой семейный ритуал, а драгоценности были датированы 16-18 веками, одним словом — раритет. Причем род уже давно обеднел, сохранив лишь свой громкий титул, но ценности так никто и не продал. В семье это считалось бы страшным позором — реликвии ведь были чем-то вроде святынь, кое-что из них было пожаловано самим королем. Поэтому о продаже и речи быть не могло. Ну разве что иногда их могли заложить — например, в особо тяжелое время, но непременно выкупали, боясь гнева предков. Предрассудки конечно, но довольно сильные. Таким образом шкатулка дошла до наших дней в целости и сохранности. Но увы… — тут адвокат сокрушенно покачал головой. — Произошел непонятный случай. Дело в том, что ларца не нашли. А случилось так. После смерти омеги-родителя отец Люсьена тоже быстро угас, но при этом успел завещать свою шикарнейшую квартиру соседям. Потому что больше было некому. Я лично исполнял его волю после смерти, но шкатулки в квартире не нашли. Новые жильцы — люди солидные и респектабельные, вряд ли они были бы способны… Хотя впрочем… не буду судить. Одним словом, ларца нет, но завещание зачитать я обязан. И пусть это даже бессмысленно, но…
Жан покивал.
— Ясно. Спасибо, что предупредили. И все же мне приятно было услышать, что Люси так благоволил моему брату. Пусть даже ценности и пропали, все равно…
— А если они найдутся? — адвокат выразительно поднял указательный палец. — Тогда я хочу донести до вас вот что: весь перечень — с пометками, фотографиями и ювелирными клеймами четко перечислен в приложении к завещанию, и я буду рад оформить акт передачи наследства, если оно найдется. Так что имейте ввиду. Ну мало ли…
— Да, — это снова был голос Ади, но он тут же захлопнул рот ладошкой, испугавшись собственной наглости. — Простите… Это случайно вырвалось… Мне-то вообще стоит помалкивать.
Юрист снова вперил в него умный, проницательный взгляд. Ади сразу заволновался, поспешил вынуть веер из сумки и стал им обмахиваться.
— Мне что-то дурно, — сказал он Жану. — Может мы выйдем на улицу?
— Да-да, конечно, — шеф засуетился, обернулся к адвокату. — Это ведь все? Мы можем идти, верно?
Тот лишь руками развел.
— Ну в общем, да, — сказал он. — Но все же имейте ввиду. Если что, я к вашим услугам, — и снова взглянул на омегу.
— Благодарю вас, — Жан вежливо откланялся, и они с Ади покинули офис.
Шефа не особо затронула эта история, тем более наследства, как говорится, и след простыл, так чего зря голову ломать? Но зато Ади остался совсем не равнодушен ко всему сказанному. Уже второе пророчество из сна сбылось совершенно точно. Завещание и драгоценности. Причем омега ведь знал, где они могут быть, во всяком случае — предположительно, и пусть он до сих пор еще очень во всем сомневался, но все же решил предпринять хоть какие-то шаги, чтобы все хорошенько проверить.
====== 37. Пропажа ======
— Чего?! Эксгумация? — инспектор выпучил на Ади свои и без того выпуклые глаза. — Ты что, с ума сошел? Зачем?
Омега вскочил со стула, нервно потоптался на месте и все же выдал:
— В гробу драгоценности! Завещанные Рэю. Их надо оттуда изъять.
— Чего? — следователь опять поморгал, потом выпрямился и присвистнул. — Ну и ну. А откуда такая информация?
— Я не могу сказать, — Ади ужасно нервничал. — Она недостоверна. Но сегодня мы с Жаном были у юриста, в нотариальной конторе. И адвокат сказал нам о наследстве, а еще о том, что ларец был утерян. Хотя сам лично делал и опись, и фото ценностей, когда составлял завещание. Но потом — после смерти отца Люсьена — обнаружилось, что драгоценности пропали…
— И ты решил, что они в гробу, — начальник покивал головой. — То есть, это твой домысел?..
Омега чуть не расплакался от досады. Ему было ужасно неловко все это говорить, потому что это были не то что домыслы, это были сны! Но он все равно говорил. Тем более после двух совпадений Ади уже и сам начинал во все верить. Но говорить об этом следователю было просто глупо, поэтому он попробовал еще один ход.
— После смерти Люсьена его родители были очень злы на Рэя. Просто до умопомешательства. Непонятно, чем это было вызвано — может они что-то подозревали, но в любом случае они так возненавидели его, что вряд ли бы хотели, чтоб их ценности достались ему. И еще они знали о завещании. Но поскольку со смертью Люсьена род прервался полностью — Люсьен ведь был последним отпрыском в семье — то вполне логично предположить, что родители и ценности похоронили вместе с сыном.
— Что ж, вполне возможно… — начальник задумчиво покивал.
Ади сразу уставился на него, лелея надежду, а следователь тем временем еще подумал, покрутив в своих крупных пальцах карандаш, и снова кивнул.
— Звучит, действительно, логично. И сколько же там добра?
— Много, — Ади нервно сцепил руки. — Уж на залог* для Рэя хватит с лихвой…