Инспектор сразу хлопнул себя по лбу.
— А ведь точно! — он покачал головой. — Ты молодец. Как же я сам не подумал о залоге? Но впрочем, ничего удивительного: это же практически прерогатива королей. Сам же знаешь, какие сейчас дикие суммы установлены для убийц. Но если в ларце и правда не обычные побрякушки, а реликвии, ну или хотя бы раритеты… — и он вопросительно взглянул на Ади, тот сразу покивал: «Да, именно так…» — Что ж, тогда риск того стоит. Вот только повод для эксгумации должен быть более веский, чем твои… ну ладно, пусть наши с тобой, домыслы. Суд их просто отклонит и все. Поэтому надо придумать что-то другое.
Ади сразу осмелел, почувствовав поддержку. Он успокоился, вернулся к столу, снова сел на стульчик.
— А что, если мы, например, скажем, что надо перепроверить результаты экспертизы? Ведь дело было открыто заново. Поэтому может потребоваться повторный анализ…
— Не, — следователь уверенно помотал головой. — Зачем? Результаты вполне достоверны… — он взял со стола папку, еще раз проглядел данные исследований. — Тут работал лучший специалист, вон его фамилия, — и он шлепнул по бумагам. — Этот анатомист ошибок не допускает…
— А если его сильно попросить? — настаивал омега. — И он скажет, что где-то недосмотрел. Или там, например, что-то перепутал и теперь не уверен в результатах?
Следователь хохотнул, потом отложил дело, подпер щеку ладонью и лучезарно взглянул на Ади.
— А ты часом не забыл, с кем говоришь? — спросил он его. — Вот на что ты сейчас намекаешь? Это же фальсификация…
Омега сразу опомнился — а ведь действительно, о чем это он? Перед ним же сидел полицейский. Правда, слишком уж душевный и домашний, вот Ади и увлекся. Но все же он был прав — омега сразу сбавил пыл.
— Ну… я просто так спросил. А что тогда будет?
— Угу, — инспектор с иронией покивал, потом опять опасно отклонился назад на своем стуле и тоже сделал вид, что просто так отвечает. — Ну, если, например, патологоанатом явится в суд и признается, что все это написал от балды, — и он кивнул на дело, — то, конечно, тело придется эксгумировать… Но это лишь ЕСЛИ… — и следователь погрозил омеге пальцем. — Понимаешь? Вот так…
Ади опять заволновался.
— Интересно, а где можно найти этого патологоанатома, — он осторожно покосился на следователя. — Ну так, просто…
Инспектор задумался, и лицо его при этом немного помрачнело.
— Да тут понимаешь, какое дело, — сказал он. — Все не так просто на самом деле. Загвоздка тут, вот в чем беда… — и он встал, засунул руки в карманы своих полицейских брюк и прошелся по кабинету. — Бета этот… ну, анатомист… В общем, у нас тут два года назад был страшный скандал, с ним связанный. И его уволили, а точнее — отправили на заслуженный отдых. Досрочно, хотя он всего-то ничего до пенсии не доработал, но не в этом соль. Уволили его, потому что крышу у него снесло, — инспектор постучал себя по голове. — Это не такой уж и секрет, конечно — тут все знают эту мрачную историю, поэтому я поделюсь с тобой, тем более на болтуна ты не похож. Короче, у этого патологоанатома было одно очень нехорошее расстройство: больно уж он покойничков любил… Ну ты понимаешь… — следователь передернулся при этих словах. — За ним всегда это водилось, но как-то ненавязчиво, и особо никому не мешало. К тому же он делал все тайно, да и безобидно поначалу: ну рисовал их, любовался ими, мог потрогать… ну… все-таки он бета — поэтому ничего там такого не было сверх меры-то, вот все и помалкивали. Потому что специалист он был классный — любой яд, любую причину смерти мог из самых недр вынуть. Такие чудеса творил, ты не поверишь. Особенно с непонятными отравлениями. Ну все знал, поэтому и слабости его терпели. А вот года два назад, как раз… — и он опять кивнул на папку, что лежала на столе. — Как раз вот после этой смерти… он просто как с цепи сорвался. И заставали его уже за такими делами, что… — инспектор брезгливо поморщился. — Даже говорить не хочу. Жуть. Фу! Но поэтому-то его быстренько и сбагрили, потому что терпеть такое уже ну никак было нельзя. Все границы переходило. Но компенсацию ему, конечно, выплатили — ведь он столько пользы принес, да и совершенно нормальным был до этого своего помешательства. А потом, видимо, на старости лет совсем рехнулся — не знаю. Но я это к чему говорю. К тому, что у нас в управлении его уже два года как нет…
Ади подумал.
— А может это и хорошо. Вы ведь знаете, где он живет? Я могу съездить к нему…
Инспектор опять прошелся по кабинету, покачав головой по дороге.
— Да никак это не выйдет, понимаешь? Исчез он — вот где беда. Его же пытались найти… Был тут у нас один случай: молоденький гамма бесхозный в морозильнике залежался. А умер в психушке, но поскольку никто его из местного морга не забирал, то труп отправили к нам. Но он и тут тоже никому не был нужен. Хотя мы даже фото в сводке поместили, но никто так и не откликнулся. Пришлось хоронить бедняжку в общей могиле. А такой красавец был, ты не представляешь — просто само совершенство… И вот как раз этот анатомист его и хоронил — тоже два года назад. Гамму этого и еще там нескольких — совсем уж отщепенцев, и пару стариков одиноких. Он сам их возил на дальнее кладбище, причем хоронил, как родных — со всеми ритуалами, чинно, укладывал бережно, пусть и без гроба. Он вообще к таким делам очень щепетильно относился. Скажем так, покойников даже больше уважал, чем живых, но да ладно. Не в этом дело. В другом. Где-то через месяц после похорон мальчишки анатомиста этого как раз и уволили, и он уехал в свою глушь, где у него домик был на природе. А тут вдруг заявляются родственники гаммы: два брата-альфы, злющие как черти, чуть все стены тут рогами не посшибали. Где, мол, наш пацан? А я откуда знаю? И вы-то где раньше были? — вот в чем вопрос.
Следователь опять покачал головой, видимо, вспоминая это инцидент.
— Короче, потом выяснилось, что они просто в отъезде были — по делам фирмы, а потом вернулись в страну, увидели сообщение в сводках, прибежали забирать. Семья их, из которой мальчонка-то этот родом, совсем падшая. И по сути, к настоящему времени там все уже умерли — от наркоты, алкоголя, прочего. Родители, дети, и даже, наверное, собаки, а эти вот два близнеца, что тут буянили, ну просто молодцы. Вот люблю такие истории, — инспектор даже кулак радостно сжал. — С самого дна ведь вылезли и даже дело свое умудрились завести на двоих. Дом моды у них, представляешь? Тренд. Родителям тоже помогали, даже лечить их пытались, но правда, все бесполезно. Деньги, что они присылали, те тратили на выпивку, на дурь, и в итоге братья перестали финансово помогать. Только жратву присылали, да столько, что и на соседей хватало. И все равно семья сыграла в ящик. А этот мальчишка-гамма был одним из первых. Потому что тогда и родители еще были живы, и другие братья, но всем, похоже, было друг на друга плевать. А омега-отец небось и не помнил, скольких нарожал, и где они, — инспектор махнул рукой. — Одним словом, дно. Тухлый квартал, и выход оттуда разве что в землю. Но даже о последнем пути своей горе-семьи здравомыслящие братья заботились. Всех хоронили, кто умирал, со всеми ритуалами и прибамбасами, как порядочных людей. Короче, честь им и хвала. Побольше бы таких детей, которые даже таких родителей не бросают, — и он немного постоял, молча уставившись в пол, потом опять заговорил.
— В общем, пришли они сюда и давай скандалить, где, мол, тело? Ну им и сказали, что в общаке оно, где ж еще? Ведь месяц никто не забирал, даже больше, и оно даже в леднике уже начало тухнуть. Но что ты? Братья как заорут, выкапывайте, мол. Мы на своем месте похороним, как хотите. Представляешь? А где выкапывать-то? Кто знает? Только наш анатомист об этом и знал. Они у него все записаны были… даже зарисованы, но записи он забрал. Украл просто, считая своей собственностью. Вот и поехали наши ребята его искать, чтоб он точно указал место захоронения. Ну не всех же покойников из земли поднимать, честное слово, чтоб одного найти, хотя братья так копытом и били — видать и правда решили весь дальний погост перерыть. В общем, от греха подальше поехали мы искать нашего бету. И что? Да ничего. Не нашли. Сгинул он. Местные сказали, что вроде подался на какое-то дальнее кладбище, но куда точно — не знают. Мы, конечно, порыскали по всем известным местам, которые на картах обозначены, но он нигде не числился. Да и соседи сказали, будто он где-то на дальней заброшенке обосновался. А как ее найти? Да никак! — и следователь так эмоционально взмахнул руками, будто перед Ади оправдывался. — Где я им буду его искать? — хрен знает. Этих захоронений повсюду масса — возле родовых имений, замков, черт их знает. Они и не зарегистрированы некоторые, а кое-где могилы уж и с землей сравнялись. Но вот именно на такое кладбище он и отправился. А куда — никто не знает. И братья мне до сих пор макушку грызут, никак не успокоятся. Хорошо еще, что у них дел по горло, а то бы давно за можай меня загнали. Но все равно нет-нет, да и позвонят, а как скажу им, что пока ничего неизвестно, так они бесятся, скандалят. В общем, достали так, что уже слышать их не могу, — инспектор с досадой вздохнул. — Или хоть искали бы сами тогда… Так ведь нет — пусть полиция на них работает. Как будто мне делать больше нечего. И ведь частный детектив им вполне по средствам, но нет — надо меня изводить. Но ладно… — и он снова махнул рукой. — Дело гиблое. Может он и помер уже давно анатомист этот, так чего искать-то? В общем, в этом вся загвоздка…