— О, — комиссар тоже заметил его. — Вон он мистер Везувий. Так что притормози — цербер и тот будет безопасней.
Ади повернулся к нему.
— Сэр, не встревайте, прошу вас. Я не боюсь его. Просто… не надо мешать. Я сам разберусь…
— Да ты чего?! Он ведь прикончит тебя. Это же альфа!
— И что? — Ади слегка усмехнулся. — Он альфа, я — омега. Ничего он мне не сделает. Ну побесится и остынет. А вы не встревайте. Я правда, очень прошу — не мешать.
— Ладно, — инспектор медленно покивал. — Если ты камикадзе, так пусть. Но я всё равно буду рядом, вот из-за этих дверей буду присматривать, — он указал на вход. — И если он начнет тебя душить…
— Вот тогда и стреляйте, — Ади нервно хихикнул. — Только в воздух, чтоб разрядить атмосферу, — и он решительно двинулся к дверям в управление.
Родитель стоял в коридоре совсем один, как каменное изваяние, и сверлил яростным взглядом вход — будто бы только и ждал появления Ади.
— Явился, — выцедил он, едва завидев омегу, и глаза его, будь он дьяволом, наверное, загорелись бы красным. — Фея наша припорхала, смотрите-ка…
Ади хотел пройти мимо, но отец схватил его за руку.
— А ну стой, — чувствовалось по его хватке, что он весь кипел от гнева. — Куда это ты? Мне еще спросить с тебя надо.
Омега молчал, ничем не выказывая ни страха, ни повиновения, и даже не глядя на оппонента. Альфу это бесило, взрыва можно было ожидать в любую секунду, и он тут же случился.
— Так какого же черта?! — Ади и опомниться не успел, как его смачно припечатали к стене. — Какого чёрта поганого ты лезешь в мои дела?! А?! — глаза отца стали как иглы, голос заледенел. — Какого. Собачьего. Чёрта?!
— Отпустите меня, — омега ответил не менее яростным взглядом. — И не смейте трогать… — он тоже шипел как змей, но инспектор пока не лез, хотя был наготове.
— Ты маленькая тварь, — стальные глаза отца налились кровью, и он мигом взорвался снова: — Зачем ты это устроил, дрянь?!
— Оставьте меня!!! — Ади вцепился ему в лицо, будто взбешенная фурия. — Не смейте ко мне прикасаться!!!
— Ай, — родитель согнулся, отодрал от себя его руки, снова хотел ухватить, но Ади вывернулся и царапнул его когтями, да так, что три красных полосы остались на щеке, и отскочил подальше. Оба дышали всей грудью, глядели друг на друга с ненавистью.
— Вот мерзавец… — отец тряхнул головой, но пар, похоже, уже частично вышел. — Ну ты и пакость, — он ткнул в Ади пальцем и этой же рукой вытер струйки крови с лица. — Нет, ну что за зверёныш? И это мой будущий зять? — родитель достал платок, приложил его к ранам. — Да ты же тигр. Тебя к Рэю на километр нельзя подпускать. И я повторяю тебе, что никогда не дам согласие на это брак. Никогда! А поэтому… — он вдруг ехидно хихикнул и указал куда-то вглубь коридора. — Поэтому не рассчитывай, что получишь те цацки, которые нашли в гробу. Ведь ради них ты выудил мертвого из земли? Нарушил его покой. Вот так вот, да? Побрякушек захотелось?!
— Что? — у Ади кровь отлила от лица. — Что вы сказали? — он даже покачнулся, как был потрясён. — Да как вы смеете так меня оскорблять?
— А что? — отец снова вытер лицо и недобро усмехнулся. — По-твоему, это оскорбление? Прям такое ужасное, да? А Люьсену каково, ты подумал? Ведь это ты подкупил того чокнутого старика, чтоб он примчался сюда на суд врать, будто заключение неверное. И теперь умершего вытащили из земли, копаются в его внутренностях. А бедняжка всего лишь хотел забрать свои драгоценности на тот свет, но у него их отняли! Вот ты и отнял.
— Они завещаны Рэю! — Ади выкрикнул эти слова со злостью, но губы предательски задрожали — он и не думал, что дело может выглядеть в таком свете. — Мне не нужно оттуда ничего!
— Да что ты? — родитель издевательски хихикнул. — А кто ж их будет носить? Я что ли? Или может быть Жан? — он картинно развел руками. — Да нет. У нас тут только один омега, — он снова ткнул пальцем в Ади. — Ты. Да еще такой пронырливый. Ты же специально всё это затеял, чтобы всем завладеть, — его взгляд снова стал ледяным. — Маленький, жадный ублюдок. Ни перед чем не остановишься! — и тут же получил по лицу.
Ади вмазал ему пощечину со всей яростью, на какую только был способен, и хотел ударить ещё, но отец ухватил его за руку.
— Ах ты мразь! — он пришлёпнул его к стене, крепко сдавил ему горло. — Маленький, злобный змееныш!
Инспектор тут же ринулся на выручку, но Ади вдруг заплакал. Да так горько и отчаянно, что больно было смотреть. Отец сразу переменился в лице, растерянно заморгал.
— Боже мой, нет… — он отпустил его. — Нет. Только не слёзы! Да прекрати же! — но Ади ревел так, что, наверное, у самого Архидемона разорвалось бы сердце. — Боже мой, боже… Жан! — отец беспомощно заозирался по сторонам. — Где ты? Жан, успокой его! Кто-нибудь, успокойте! — но никто не ответил. А Ади сгрёб в охапку инспектор и начал его утешать, но бедный омега рыдал до икоты — тут уже вышло всё: и стресс, и пережитые страхи, и эти бесконечные потусторонние перемещения, и вообще — весь этот кошмар вырвался разом и превратился в истерику.
— Ну хватит уже рыдать! — сэр Эдвард подошёл к нему, нервно сжав кулаки. — Хватит! — и все-таки выудил Ади из огромных лап комиссара. — Ну ладно, прости. Я не хотел. Ну извини же! — он встряхнул его, но тот заревел только пуще. Отец его оттолкнул, схватился за голову. — Жан! Да где же ты?! Чёр-рт! Помоги мне! — он заткнул уши, зажмурил глаза, но это его не спасло, и родитель всё-таки дёрнул Ади к себе и обнял. — Ну всё, ну прости. Господи, хватит рыдать… Я не хотел, слышишь? — он обхватил его щеки, взглянул ему в лицо. — Я не хотел… — и снова обнял его.
Омега затих: объятья отца оказались неожиданно добрыми. Но Ади всё равно отстранился — чтобы не расслабляться, полез в сумочку за салфеткой, вытер распухшее лицо. Родитель наблюдал за этими манипуляциями с досадливым чувством вины, а комиссар — сдерживая улыбку. Видно было, что отец Рэя больше не мог злиться — слезы омег выбивали его из равновесия тут же и вгоняли в такую степень растерянности, что он становился беспомощным. Особенно если мальчики были красивыми да еще такими искренними, как Ади. А тот ведь рыдал от души и вовсе не притворялся. Но знал бы он, сколько верёвок было свито из сердца бедного мистера Эдварда такими вот заплаканными глазами. Ади не знал, а в слабое место попал просто случайно.
— Я не затем это всё устроил, — он вытер лицо, высморкался в платочек. — Не нужны мне ваши бриллианты. Я не ношу украшений.
— А зря, — отец заметно помягчел, и теперь поглядывал на Ади с некоторой долей опаски. — Тебе бы пошло…
— Наверное, — омега всхлипнул. — Но это — не ваше дело. Пойдемте со мной, — он двинулся по коридору. — Где идёт экспертиза? В каком отделении? Покажите, и сейчас узнаете, зачем я всё это затеял. Это недолго… — омега пошёл вперед, но комиссар обогнал его и мягко направил в нужную сторону.
— Вот сюда.
Все трое пошли теперь в указанном направлении, а когда приблизились к двери, инспектор открыл её и пригласил всех войти. Ади с мистером Эдвардом оказались в уютной лаборатории.
В комнате витала мягко-деловая атмосфера. Пиликали какие-то приборы, витали разные медицинские запахи ну и запах разложения, конечно, тоже слегка пробивался. Хотя тело Люсьена лежало в специальном стеклянном футляре, но все равно… все-таки два года прошло.
Экспертизу проводили две группы специалистов: одних нанял отец Рэя, другие были от управления. Так же в лаборатории находились несколько независимых свидетелей, а у стеночки неподалёку стояла уже известный Ади анатомист. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и ревностно наблюдал за коллегами. Самого его, естественно, не допустили к работе, но присутствовать разрешили, и он был очень сосредоточен. Уж под его-то зорким оком и микроб не пробежал бы — вот уж кто был наблюдатель так наблюдатель.
Завидев вошедших, патологоанатом сразу узнал Ади. Он приветственно кивнул ему, а заметив его припухшие от слёз глаза, тут же состроил сочувственно-вопросительное выражение на лице. Но омега махнул рукой: всё, мол, в порядке, тогда старик понимающе покивал, отстал, опять стал серьёзным и снова вперился в процесс. Жан, кстати, стоял тут же, а в его руках была какая-то бумага и он глядел в неё со странным растерянным выражением.