Элли вложил в этот акт всю свою нежность. Добавил любви, ароматов ангельской страсти, всё, на что был способен. И теперь уже Даниэль, когда всё закончилось, лежал расслабленный и счастливый, и с дурацкой улыбкой смотрел в расписной потолок. Такие — слишком уж интимные ласки — он получал от ангела нечасто. Тот ужасно смущался подобного и считал это высшим стыдом, но сейчас превзошел сам себя. Дьявол даже не ожидал, что его скромный друг на такое способен.
— А с кем ты тренировался? — он решил его поддеть. — Может мне тоже пора ревновать? Что-то я не припомню, чтоб ты так любил это дело.
— Я люблю не «это дело», а тебя, — поправил ангел. — Просто подумал… может мне стоит быть поуступчивей. И еще я… — он покраснел. — Ещё я смотрел эти фильмы… ну тут — на земле, и вот там… всё это бесстыдство показано в полной красе, — ангел совсем раскраснелся. — И как им только не совестно такое снимать? Это же ужас — у меня уши чуть не сгорели от срама.
Дьявол приподнялся на локте, не отрывая изумлённого взгляда от своего возлюбленного.
— Подожди, что ты смотрел? Порно-фильмы?.. — ангел охнул и стыдливо спрятал лицо в простынях.
— Не повторяй это, умоляю, — он даже руками закрылся. — Иначе я превращусь в пепел. Просто… я подумал, что неплохо было бы познать это всё… А тут… как раз телефон Ади подвернулся. И пока он спал там — в домике у старого форта, я… в общем… Господи, какой срам… — Элли совершенно смутился, а дьявол рассмеялся от души.
— Ну что ж ты за прелесть? — он обнял друга, крепко прижал его к себе. — Ах ты мой милый. Вот это жертвы. Да ты просто чудо, — он поцеловал его в нос. — И ведь результат превзошёл сам себя. Я совершенно пропал — ты влюбил меня намертво. Боже, что же мне делать теперь? — и ангел тоже за ним рассмеялся — с той прекрасной долей смущения, которую Даниэль обожал.
— Ах, мой славный малыш, — дьявол погладил его по светлым волосам. — А хочешь, открою секрет? Знаешь, я ведь не вижу этого образа, о котором ты говорил. Я вижу только тебя — такого, какой ты есть. Это люди видят тебя демоном Элли, а мне-то это зачем? Я знаю, какой ты есть… — и ангел замер, но тут же, спустя мгновение, начал сердиться.
— Так что ж ты мне врал? — он хотел высвободиться, но Даниэль поймал его, захихикал и снова крепко пленил. — Ты невозможен! — ангел попробовал вырваться снова, но куда там? — Зачем же ты так издевался? Ну почему сразу не сказал?
— Да потому что ты дурачок, — дьявол перехватил любимого, перевернулся с ним на кровати и опять завалил его на спину, сцепив ему руки сзади. — Глупый, ревнивый мальчишка. Ну разве можно было устоять и не помучить тебя?
— Ах… — Элли всё еще хотел разобидеться. — Ну отпусти!
— Вот ещё, — дьявол переместился пониже, зажал ноги ангела межу своими ногами, крепко держа его за запястья. — Сейчас ты будешь наказан за ревность. Сначала вот так, — и он начал кусать его за живот, за бока, и ангел завопил от щекотки.
— Ну перестань!!! — он думал, что с ума сойдет от этой пытки. — Хватит!!!
— Ну, а теперь, — Даниэль смилостивился и чмокнул его в пупок, — я сделаю с тобой то же, что ты проделал со мной. Только это будет твоё истязание — долгое и совершенно безжалостное…
— О, нет, — ангел сразу заёрзал. — Ты опять запытаешь меня до слёз. Только не это… — а сам уже наливался горячим желанием.
— Придётся терпеть.
— Нет! Даниэль, ну не надо. Это ужасно мучительно. Пообещай, что дашь мне кончить сразу. Только не тяни… А-ах! Ну умоляю! А-а-ах!
Прошло даже больше трёх дней, как они были вместе — Даниэль продлил проживание еще на сутки. Они никак не хотели расстаться, хоть и дела поджимали. Ангелу нужно было в обитель, чтобы помочь Флорентину, дьявола ждали земные дела — ему и так уже названивали с утра. Так что разлучиться пришлось.
— Счастье мое, — дьявол поставил на столик чашечку с кофе, поправил пиджак, потому что уже оделся. — Ты еще спишь?
— А?.. — ангел поднял голову, огляделся вокруг ошалевшим взглядом. — Что, уже утро?
— Да, мой родной, — Даниэль вздохнул. — Скажи мне, как остановить время? Я так не хочу уходить.
Ангел поднялся — лохматый, счастливый, смешной.
— Боже мой, о-ох, — он схватился за голову, но все равно улыбнулся и расслабленно рухнул в кровать. — Я столько пил — это ужас.
— Зато сколько я любви получил, — Даниэль улыбнулся, и ангел закрылся подушкой, чтоб не сгореть от стыда. Дьявол и правда его напоил, и они вытворяли такое, что вспомнить страшно.
— Ты окончательно меня развратишь.
— Не расстраивайся, — дьявол загадочно усмехнулся. — Со мной еще хуже дела. Вот посмотри, — он протянул ангелу свиток. — Это стихи, я написал их тебе. Как последний романтичный святоша… И тоже горю от стыда.
— Что? — Элли ушам своим не поверил и сразу вскочил. — Ну-ка? — он взял свиток и начал читать, а по мере чтения глаза его увлажнились, а взгляд наполнился нежностью и умилением. В итоге он вытер слезы, прижал листочек к груди. — Ты сумасшедший… — Элли совершенно растрогался. — Какие же чудесные стихи. Я в жизни подобного не читал. Господи… Спасибо… — и он уткнулся в подушки с радостной улыбкой влюблённого.
Дьявол смотрел на него, и сердце его сжималось — от нежности. Иногда это было больно, и даже глаза начинало резать от этих непривычных эмоций. Ах, если бы ангел знал, как сильно его любили, он бы забыл про всякую ревность навсегда. Но доказать ему что-то было совершенно невозможно — он всегда сомневался, поэтому плакал, страдал, ревновал. Но если бы он хоть раз заглянул в сердце Даниэля, если бы познал всю ту бурю чувств, которую тот сдерживал лишь усилием воли. Дьявол даже спать не мог иной раз, когда его слишком уж захватывали эти несвойственные адскому существу переживания. Вот как сейчас — после нескольких суток любви, после стольких страстных слияний, где оба они доходили порой до неистовства… Когда ангел в конец обессилел и упал на кровать без чувств, отдав себя без остатка этой бурной феерии, Даниэль глаз не мог сомкнуть. Ему были чужды такие глубокие чувства, так же как ангелу — бушующая в чреслах страсть, и он тоже страдал от них, пусть и боль была сладкой. Поэтому он и излил душу в стихах. Писал их и плакал, проклиная себя самого за такую слабость, но не мог ничего поделать. А когда перечел написанное, то ему показалось, что он не поведал и малой доли тех чувств, что сводили его с ума. Это было ужасно, а ангел плакал от счастья. Ему понравилось.
Дьявол тяжко вздохнул и отвернулся к окну, чтобы самому не растрогаться.
— Послушай, — он решил перевести разговор. — Малыш… ну успокойся… — он наклонился, тронул его за ногу. — Иди сюда, — а когда Элли, закутавшись в простынь, пересел к нему на колени, всё еще нацеловывая свиток со стихами, Даниэль повернул его личико к себе. — Скажи мне еще одну вещь. Я просто в смятении… Понимаешь, я ведь ждал тут страшного известия. Ты же в курсе? Мистер Эдвард — отец Рэя — должен был умереть в эти дни. У него ведь совсем плохое сердце…
— Ах… ну да, — ангел сразу пришёл в себя, выпрямился. — Что-то такое было… То есть, должно было быть…
— Но не случилось, — дьявол внимательно на него поглядел. — Вот интересно, почему? — он взял Элли за подбородок. — Твоя работа?
— Ну… — ангел смутился. — Просто, понимаешь… когда я утешал его в зале суда… ну ты помнишь… так вот, я увидел просвет в его душе. Он, видно, влюбился. Не знаю, в кого…
— В Ади, — дьявол кивнул. — И ты это знаешь…
— Да… — ангел сказал это тихо, будто признался в каком-то грехе. — Но… эта любовь безопасна, поверь — вреда от неё не будет. Мистер Эдвард хоть и аферист по натуре, но в личных делах он крайне щепетилен. Он никогда не перейдет дорогу сыну. Зато эта любовь изменит его…
— И поэтому ты очистил его карму…
— Ну… конечно же, — Элли пожал плечами. — А зачем ему теперь этот груз королевской семьи? Дело-то закончено…
— И ты чуть жизни не лишился из-за этого…
— Да ничего бы не случилось, — ангел слез с колен дьявола, поправил на себе простынь, прошелся по номеру. — Ну да, было непросто, но я же справился. А… Ну откуда мне было знать, что потом… в этом доме, всё будет так тяжко? Я и не думал…