Пока я ем, бабка заваривает травяной чай, ставит передо мной чашку. Торопливо поблагодарив, делаю глоток и говорю:
— На мне было заклинание, убирающее мою сексуальную энергию. Оно перестало действовать, и, как я думаю, спровоцировало выплеск магии.
Бабка слушает это, вздернув брови, а потом смеется.
— Девочка, — говорит, смахивая выступившие на глазах слезы. — Ни одно заклинание не способно на такое. Это твоя магия, и она была с тобой всегда.
Глава 9
— Это невозможно, — упрямо качаю я головой. — Я училась в школе магии восемь лет, у меня нет способностей, нет энергии, низший уровень.
— Поэтому ты проломила пол в моем доме, просто пошевелив пальцами, — хмыкает она, щурясь, и спрашивает: — Кто делал заклинание?
— Ведьмак.
Я называю город, хотя и не уверена, что стоит. Почему-то кажется, мне лучше сохранять инкогнито. Да и вряд ли ведьмы знают друг друга поименно.
— Первое заклинание в твоей жизни?
Я киваю, ведьма задумчиво смотрит, перебирая пальцами, словно скручивая ими невидимые нити. Я вижу, что она озадачена произошедшим со мной, но кажется, у меня все же есть шанс понять, что случилось.
— Значит, оно внезапно перестало работать, и при этом высвободилась магия… — она бормочет едва слышно, но я различаю слова, потому что не хочу пропустить ни одного. В прошлый раз ведьмак буквально выставил меня за дверь, так и не объяснив, почему мне стало плохо. Ведьма устремляет взгляд на меня. — Было что-то необычное?
Я теряюсь, думая о Мире. Для меня все произошедшее — верх необычности. Начиная с момента нашей первой встречи на поле боя. Только я сильно сомневаюсь, что бабка спрашивает об этом.
— Что вы понимаете под этим? — решаю уточнить. Она щурится, продолжая меня рассматривать, и вдруг спрашивает:
— Девственница?
Я отчетливо краснею. Это первая реакция, которую невозможно скрыть. Не потому, что мне стыдно именно за потерю девственности, скорее за то, как именно это случилось и с кем. Я бы предпочла забыть обо всем случившемся раз и навсегда. И это тоже ложь, потому что я не хочу забывать. Воспоминание одновременно будоражит кровь и заставляет чувствовать себя ничтожеством. Полный кошмар.
Ответа бабка не ждет, ей достаточно увидеть мои пылающие щеки, чтобы все понять. Усмехнувшись, бросает:
— Вот и ответ.
— Ответ? — не понимаю я. — Ответ на что?
— Когда лишилась девственности?
Боже, это самый неловкий разговор в моей жизни. Надеюсь, если она расспрашивает, то это действительно важно.
— Сегодня днем.
Я отвожу взгляд, закусывая губу, потому что воспоминание снова лезет в голову вместе с сопутствующими эмоциями. Я и подумать не могла, что могу одновременно испытывать противоположные друг другу чувства.
— Ты испугалась сейчас, когда поняла, что с тобой могут сделать. Значит, думала, что заклинание работает. То есть оно не помешало тебе заняться сексом днем?
Я устало вздыхаю, потирая лоб.
— Оно работало. Не было сбоев. Ни разу. Только с ним… И то, он говорил, что не чувствует мой запах, но при этом ощущал мое… возбуждение, — заканчиваю все же, запинаясь.
Я не осознаю, какую ошибку допускаю, пока бабка не хмурится еще больше, так что глубокая морщина между бровей становится ярче.
— Чувствовал запах? Он оборотень?
Новая волна стыда захлестывает меня, я отворачиваюсь, зная, что не выдержу взгляда. Я знаю, что мерзкая и ничтожная. Что переспала с врагом, который убивал и будет убивать таких, как я. Я должна была вступить с ним в бой и погибнуть, раз уж я слабее, а не то, что сделала я. Все это понимаю, но…
— Я знаю, что это отвратительно, — говорю, не поднимая глаз. — Я сама не понимаю, как это случилось. Я… У меня словно что-то перемкнуло в голове. Я больше никогда…
Не успеваю закончить свои нелепые и никому не нужные оправдания, потому что ведьма меня перебивает:
— Не зарекайся, девочка. Вполне возможно, ты не сможешь выполнить того, о чем говоришь.
Я поднимаю непонимающий взгляд. Она меня настолько слабой считает? Просто бабка не знает всей правды. Что было еще между нами, кроме секса. Как он меня использовал, подставил, раздавил.
— Поверьте…
— Заклинание не могло дать сбой просто так, — не слушает она. — Он чувствовал тебя тогда, когда не чувствовал никто вокруг. Так что дело тут не в заклинании, а в нем.
— Что значит в нем? Он какой-то особенный оборотень?