— Да брось ты, Вера, следствию мы не мешаем, а наоборот, помогаем, только отсеиваем лишнюю информацию, чтобы не повредить честным людям. Что в этом плохого?
Вера не успела ответить, из ванны выпал Миронюк, бледный как сама смерть.
— Удавище! — воскликнул он слабым и дрожащим голосом, и добавил обвиняющим тоном: — Ты моей смерти хочешь…
— Естественно, — Вася помог Игорю сесть на кровать, — это самый простой выход из сложившегося положения. Кстати, у тебя в доме стаканы есть?
— Есть, на кухне, в шкафу, — Миронюк махнул рукой в сторону кухни.
— Отлично, сейчас будет вторая фаза, — Вася потёр руками, как бы в предвкушении чего-то, и уже на выходе из комнаты попросил: — Вера, будь любезна, поставь на стол наши баночки с лекарством.
Вера принялась выставлять, принесённые с собой банки, настойки на самогоне и на браге, и чистый самогон, не в смысле очищенный, а в смысле, что без добавок. Она слышала, как на кухне Вася мыл посуду, бренча стеклом. Миронюк отрешённо сидел и смотрел на Веру, заворожённый её действиями, взгляд его затуманился и устремился куда-то вдаль, он уже не воспринимал происходящее в полной мере.
Вернулся Вася держа три гранёных стакана, поблескивающих каплями воды на стенках. Он деловито, как заправский алкаш, налил бражной настойки до краёв в один стакан, а в другие два плеснул «чистого», примерно на треть.
— Прошу к столу, — Вася поднял стакан с самогоном.
— Что это? — вяло поинтересовался Игорь.
— Мне тоже надо пить? — спросила Вера.
— Это лекарство. Да, у нас выходной, имеем полное право, — ответил Вася им обоим по очереди.
Они подошли к столу и неуверенно взяли стаканы.
— Будем здоравы, бояре, — Вася выпил первый.
Миронюк, чуть помедлив, большими глотками влил в себя красноватую настойку, даже не поморщившись, вытер рукавом губы и спросил:
— Вкус странный, вроде брага, но какая-то необычная.
— Так и есть, — отозвался Вася, — я вчера, вместе с Верой весь вечер убил на приготовление лекарств для тебя.
— И не подозревал, что ты так заботишься о моём здоровье, — невнятно произнёс Миронюк, усаживаясь, точнее, падая обратно на кровать.
Вера подумала: «Наверно я поступаю неправильно», — и одним махом выпила самогон.
— Молодец, — похвалил её Вася и обратился снова к Миронюку: — Итак, пока мы не дошли до кондиции, слушай внимательно и запоминай. Револьвер ты купил у проезжего казаха, торговца «травой», случайно, в наркотическом опьянении. Это было, — он слегка поразмыслил, — примерно неделю назад. Понял, запомнил?
— Да. А для чего это? — взгляд Миронюка, как ни странно, после выпитой браги начал проясняться.
— Надо, парень, надо, это очень важно. Не дай бог, кто узнает про Террориста, его отцу впаяют крупненький срок.
— С этим понятно, а деньги где я добыл? — деловито спросил Игорь.
— Отлично! Врубаешься с ходу, — Вася сел рядом с ним, кровать протестующе заскрипела. — Тысячу зелёных ты занял у Толстого,
— А Толстый что, подтвердит?
— Куда он денется, — пригрозил кому-то вдаль Вася и сообщил: — Я с ним уже договорился.
— Круто у тебя получается, — поразился Игорь.
— Стараюсь, — Вася одарил его мальчишеской улыбкой. — Из брехни, это всё, остальное расскажешь следователям так, как есть.
— Хорошо, — согласился Миронюк, кивая.
— Тогда закрепим результат, и я ещё поколдую немного над тобой, — Вася поднялся с кровати и подошёл к столу.
Он вновь наполнил стаканы, но на этот раз Миронюку налил настойки на самогоне. Выпили, Игорь крякнул, хватанул ртом воздуха, плюхнулся обратно на кровать и сиплым голосом произнёс:
— Закурить бы.
— Перебьёшься, — бесцеремонно оборвал его Вася, встал напротив и заговорил на непонятном Вере языке.
Слова звучали как чародейское заклинание, немножко жутко, но интригующе.
Всё продолжалось не белее двух минут. Глаза Игоря закатились, остались видны только белки, тело расслабилось и из сидячего положения он съехал в полулежачее. Вася перестал произносить бессмысленные, с точки зрения Веры, звуки. Легко, словно тряпичную куклу подхватил Миронюка и уложил его на пол, примерно так, как он валялся вчера, когда они заходили.
— И что ты с ним сделал? — спросила Вера немного обеспокоено.
— Загнал в лечебный сон.
— Гипноз? — девушка почему-то не удивилась.
— Можно и так назвать, но только с большой натяжкой.
— Не очень-то понятно объясняешь, — посетовала она.
— А, — Вася махнул рукой, словно отгонял что-то несущественное, — всё просто. Человеческий мозг легко программируется, если не защищён. Вот я и задал Мирону нелюбовь к шприцам и наркотическим препаратам.