Весь остаток субботнего дня я ждала появления вожака волков – я была уверена в том, что он сдержит свое слово и скоро я лично смогу задать ему все мучавшие меня вопросы. Но еще больше я ждала Алекса, вслушиваясь в звуки за окном, надеясь услышать звук шуршащих по гальке колес машины и тихое урчание мотора, но не слышала ничего кроме стрекота цикад и лая соседской собаки. Мы с мамой успели замариновать мясо для шашлыков, собрать урожай малины, приготовить обед, а потом я бесцельно бродила по участку. Хотя, не совсем бесцельно – я насаждалась чистым воздухом, по-летнему теплым солнцем, наблюдала, как порывы ветра срывают с ветвей листья…
Дача. Это простое слово из четырех букв занимает особенное место в жизни каждого человека. Для кого-то это просто слово, а для кого-то – это целый мир, пусть и маленький, но собственный. Для меня дача – это неповторимо-чистый воздух вместо городского смога; поле, лес и река за окном вместо унылых и грязных гаражей; свобода и свет вместо сумерек в четырех стенах; шелест листвы и пение птиц, вместо рева моторов и гула десятимиллионного города; отсутствие Интернета и полный отрыв от суеты внешнего мира. Будь на то моя воля, я бы круглый год жила на даче. Меня вполне устраивает тот факт, что кроме телевизора, холодильника, плитки и нескольких лампочек здесь больше нет никаких электроприборов, что за питьевой водой приходится ходить через всю улицу к роднику, а в ближайшем магазине-палатке частенько нет необходимых продуктов – во всем этом есть своя, особая романтика. Особенная романтика присутствует и в вечерних посиделках на обитой вагонкой кухне с косым потолком, когда рядом только самые близкие – родители, братья, Славина жена – Света и их четырехлетний сын – Вова, на столе пряники, печенье и самовар (чайник, конечно, тоже есть, но самовар – это ради Вовчика), из которого наполняются кипятком чашки, а за окном уже начинает темнеть. И мы включаем свет – одинокая лампочка под потолком, без абажура, делающая желтоватое дерево вагонки еще более желтым и теплым. Закат за окном, на котором пока еще нет занавесок…
Мы как раз начали говорить о моей скромной персоне, как вдруг за окном послышались первые гитарные аккорды, а затем и до боли знакомый и успевший стать таким родным голос…
Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена.
И между нами снова вдруг выросла стена.
Ночь пройдет, наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобой ждет.
Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,
Солнце взойдет...
Петь птицы перестали.
Свет звезд коснулся крыш.
В час грусти и печали
Ты голос мой услышь…[2]
- Кажется, твой хахаль наконец-то приехал и очень хочет, чтобы ты его услышала… – слегка раздраженно заметил Гена, на что Слава удивленно приподнял бровь.
- У тебя появился парень? – тут же поинтересовалась Света.
- Ну, типа того… – смущенно замялась я.
- А он красиво поет… – задумчиво протянула она, – и голос какой-то знакомый. Где я могла его слышать?..
- Может быть, выйдешь к нему? – с намеком спросила мама. – Он, наверное, стесняется заходить без приглашения.
- Да, не, не стесняется – там калитка закрыта, а звонка у нас нет. – Усмехнулся Гена, запихивая себе в рот печенье. – Так что ключи не забудь.
- Ага… – я неловко поднялась из-за стола и направилась к выходу.
В одном Гена был действительно прав – Алекс не стесняется, но дело тут вовсе не в запертой калитке – волки по природе своей уважают чужие границы (благодаря чему охотники на волков успешно используют красные флажки) и никогда не посягают на чужую территорию, а приходя в качестве гостей, заранее объявляют о своем появлении. Именно это Алекс сейчас и сделал.
Он сидел на капоте огромного серебристого внедорожника, припаркованного на тропинке перед нашей калиткой, и продолжал наигрывать все ту же мелодию. Его волосы, как обычно, были собраны в хвост на затылке, да и на нем самом была его обычная черная рубашка и джинсы. Увидев меня, он легко спрыгнул на землю и убрал гитару на заднее сиденье (и почему только мы не услышали, как он приехал?). Совладав с непослушным замком и наконец-то открыв калитку, я сделала пару шагов навстречу и утонула в его теплых объятиях.