За все то время, что я сломя голову бежала прочь от Алекса, я ни разу не задумалась над тем, что будет дальше – ведь, по сути, я видела Костю только один раз в жизни, а сейчас хочу нагло вломиться к нему в квартиру – без вещей, без денег и документов. И вот сейчас, когда я уже занесла руку над кнопкой дверного звонка, в мою голову вихрем ворвались вполне естественные вопросы. Что я скажу ему? Как мне себя вести? Какой реакции на это я могу от него ожидать? Наверное, такой же, как от любого другого нормального человека – после всего, что между нами было (точнее, могло бы быть, но не произошло, потому что я не сказала ему, что я замужем) он просто выставит меня за дверь…
Я опустила руку, так и не решившись нажать на кнопку звонка, но, стоило мне сделать всего пару шагов по направлению к лестнице, как эта самая дверь открылась, а на пороге стоял Костя! Судя по тому, что в его руках был рюкзак – он собирался ехать в институт, но, увидев меня, так и застыл на пороге. Надо сказать, что видок у меня был еще тот – грязные джинсы, безрукавная майка с отпечатками собачьих лап, балетки, украшенные стразами и куст нечесаных волос на голове – я же сбежала из дома прямиком из постели. Кроме того, когда я вышла из метро, на улице лил дождь и дул сильный ветер – я промокла до нитки и сильно замерзла, к тому же градусник показывал всего пятнадцать. В общем, я не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось быть в более жалком положении, чем сейчас. Но, когда я увидела Костю, у меня будто камень с души свалился, так и не найдя слов, я, не понимая что делаю, бросилась ему на шею. Он был единственным родным для меня человеком в этот момент. Когда я нашла его губы своими посиневшими от холода, меня совершенно не беспокоил ни мой внешний вид, ни то, что он мне скажет, ни возможное присутствие дома его родителей. Существовали только я и он. Я хотела, чтобы этот момент длился вечно – его теплые губы, горячее тело, сильные руки, обнимающие меня за талию…
- Я так рад, что ты вернулась! – говорил он между поцелуями. – Идем в квартиру.
Кажется, только когда он начал снимать с себя куртку, он наконец-то заметил то, в каком я была виде.
- О, Господи! Что с тобой случилось?!
И тут мои эмоции наконец-то дали выход – я больше не могла сдерживать слезы, теперь потоком льющиеся из моих глаз, я не могла больше быть сильной. Я прижалась к нему, ища поддержки.
- Я сбежала от… от моего мужа… – между всхлипами поведала я ему. – Теперь мне совершенно некуда идти – все мои вещи и документы остались у него, дома мне появляться тоже нельзя – он найдет меня, а из всех моих друзей он не знает только тебя…
- Ты боишься, что он может тебе что-то сделать? – обеспокоено спросил Костя, нежно поглаживая меня по спине.
- Если он найдет меня, то убьет… – выдавила я, вспоминая его глаза, полные ярости, ту же холодную решимость, с которой Алекс вызывал на поединок родного брата…
- Не посмеет! Теперь я рядом с тобой! – он еще крепче прижал меня к себе, покрывая поцелуями, гладя и утешая. – Я никогда тебя не брошу! Мы что-нибудь придумаем! Обязательно придумаем, слышишь?!
Я лишь усмехнулась в ответ на его заявление, подумав, что Алекс, даже и не будь он оборотнем, раздавит его как назойливую букашку, даже мокрого места не оставит. Но я ничего не сказала. Мне просто нужна была чья-то поддержка, а Костя оказался единственным, кто мог ее предложить…
Все дальнейшее произошло слишком быстро – позже я так и не смогла воскресить в своей памяти подробности этого дня – все было, как в тумане и происходило как будто бы не со мной. Сначала Костя проводил меня в ванную, вручил материн халат и полотенце, заставил принять горячий душ, чтобы я не заболела. Когда я вышла, он ждал меня на кухне, на столе стояла бутылка какой-то настойки, пару рюмок которой он почти что силой влил в меня – конечно же, во имя моего здоровья и для снятия полученного стресса. А затем, я каким-то совершенно непонятным мне образом оказалась в его кровати. Стоило мне посмотреть в его глаза, как все мои чувства и эмоции притупились, проходили, словно сквозь вату. Внутренний голос надрывался изнутри, прося, умоляя, приказывая остановиться. Но тело, которое покинул разум, жило своей жизнью. На этот раз от роковой ошибки меня не спас неожиданный телефонный звонок и даже «праздники» не стали помехой. Сегодня мы все довели до конца…