- Кто-то живет там постоянно, кто-то учится, кто-то работает. А в основном, просто обсуждаем текущие дела, традиционно празднуем полнолуние и отдыхаем. Словом, ничего особенного.
- Классно. И когда именно мы туда поедем?
- Я – ровно через месяц. А ты – следующим летом! Спешить тебе некуда – охотники еще долго не увидят в тебе оборотня, а ты за этот год освоишься, подучишься основам, чтобы не упасть в грязь лицом перед стаей. Времени, на самом деле не так уж и много – тебе еще очень многому предстоит научиться… – электричка как раз остановилась и распахнула двери. – Ой, моя станция! – нарочно наивно проговорил Макс и подмигнул мне. – Еще увидимся, волчонок!
Остаток пути я думала о предстоящей поездке. И о том, как долго буду отпрашиваться у родителей, которые наверняка не захотят меня никуда отпускать одну. Но еще больше меня беспокоило лето, которое я проведу без Макса. Этот парень подозрительно быстро успел запасть мне в душу и занять все мои мысли…
Москва – такой родной и такой ненавистный мне город. Я выхожу из первого вагона электропоезда и направляюсь в сторону метро. На вокзале играет мелодия какого-то военного марша – на этот раз, в честь прибывших из Волгограда. Я, непроизвольно чеканя шаг в такт мелодии, скрываюсь за дверью с надписью «Вход в метро», устремляясь через переполненный вестибюль к турникетам, мимо пары нервно оглядывающихся по сторонам мужчин скандирующих «Поездки на метро! Не стоим в очереди! Поездки на метро!..». Затем я спускаюсь по эскалатору и перехожу на кольцевую линию. Всего лишь одна станция и я уже на Таганке. Два эскалатора – длинный и короткий – и я наконец-то выбралась из духоты и толкотни утренней подземки. Хотелось бы сказать, что я вышла на свежий воздух, но воздух, почти что в центре города, вряд ли можно назвать свежим. Я дышу этим воздухом уже почти восемнадцать лет, буду дышать и дальше, наверное, до конца своей жизни – короткой ли она будет, или длинной. Я стремительно прохожу мимо улыбчивого негра и бабулек, раздающих газеты и листовки, направляюсь к пешеходному переходу. На этом светофоре всегда приходится долго стоять, поэтому большинство людей переходят на красный свет, но я всегда жду. Я думаю, что выигранные таким образом десять секунд не могут что-то изменить, зато могут стоить жизни. Все это время я спокойно рассматриваю театр «На Таганке» - мне всегда нравилось это красно-белое здание. Ужасно хочется курить, но я никогда не позволяю себе этого в толпе людей – надо уважать некурящих. Загорается зеленый свет, светофор начинает пикать, мимо, на красный свет, проносится дорогая машина, задев кого-то зеркалом, но водитель не обращает на это внимания, а я начинаю идти по «зебре», не удержавшись от того, чтобы посмотреть по сторонам, переходя дорогу. Если сейчас свернуть направо и перейти еще через два пешеходных перехода, то попадешь к торговому центру «Звездочка», куда мы с друзьями часто ходили в Макдоналдс. Земляной вал идет под наклоном, поэтому я смотрю вдаль свысока. Я вижу длинные автомагистрали, утыканные неровными рядами фонарных столбов, отсвечивающих на солнце, тянущиеся до самого горизонта, высотные здания вдалеке, по правой стороне, через дорогу тянется череда каких-то банков, здания которых чем-то напоминают «таунхаусы», а еще повсюду вокруг машины. Куда бы я ни смотрела, в поле моего зрения всегда попадали машины – десятки, сотни машин, стоящих на тротуаре, у обочин и движущихся по дорогам. И над всем этим стоит смог, усиливающийся тяжелыми серыми облаками, нависшими над городом, через рваные края которых едва пробиваются неяркие лучи утреннего солнца. Кажется, что небо сейчас упадет вниз и раздавит всех, осмелившихся ходить под ним. Примерно так выглядит Таганка жарким летом в восемь утра. Я дохожу до магазинчика «Цветы», спускаюсь по лесенке и захожу в магазин «Продукты», где покупаю еще одну пачку ментоловых «Vogue» – тонких никотиновых палочек, медленно забирающих мою жизнь – выхожу, прикуриваю и иду дальше. По левой стороне идет стройка какого-то элитного жилья «с видами на Кремль», если верить вывеске, а по правой начинается мост и автостоянка, за забором которой на проезжающие машины громко лает пес-дворняга. Я прохожу мимо вывески «Театр русской драмы. Камерная сцена» – всегда рассматриваю их афиши. И снова офисы, салоны, клиники, кафе, в которых я вряд ли когда-то побываю. Сворачиваю в Лыщиков переулок - здесь всегда практически безлюдно, но по обеим обочинам, у ворот церкви и на ее территории всегда стоят машины. Куда же без них? Я прохожу мимо шлагбаума, захожу в калитку церкви. Мне нравится здесь ходить – на минуту, что я прохожу здесь, я погружаюсь в тишину, умиротворение и покой, волнами растекающиеся по освященной земле. На территории церкви находится детская площадка, на которой всегда есть игрушки для детей, а вместо мусорных урн около скамеек, к которым так привыкли москвичи, стоят кадки с цветами. Но, как бы тихо и спокойно не было здесь, все равно нужно идти дальше – во внутренний двор какого-то жилого дома, заставленный машинами. Иду по двору, прохожу под аркой и налево – там и находится МАТИ. На вид – особенно после дождя – старое облезлое кирпичное здание, на самом верхнем этаже которого виднеется сине-голубая эмблема института и огромные буквы «М А Т И».