- Ты можешь сколько угодно кричать и обвинять меня в трусости, но это не делает тебя храбрецом. – Голос Александра был на удивление спокоен и тих, я даже остановилась, чтобы разобрать слова. – Ты просто боишься боли. Но ты никогда не думал о том, что чувствовали твои жертвы, когда ты упивался их агонией. – И потом, он совсем тихо добавил, бросая свои клинки на пол. – Я не стану братоубийцей.
Повинуясь едва заметному кивку Александра, к Максу приблизился незнакомый мне оборотень, на ходу вытаскивая из ножен кинжал, на лезвии которого поблескивали серебряные прожилки…
Александр направился в мою сторону, а я отвернулась, не в силах смотреть на то, как будет вынесен приговор и уж тем более, не смея поднять глаза на новоиспеченного наследника трона. У меня перед глазами стоял поединок – стремительная пляска смерти. И кровь. Только сейчас я поняла, что Макса больше нет. Он мертв. И мое сознание наконец-то оставило меня. Последнее, что помню – руки, подхватившие у самого пола.
Очнулась я, лежа на огромной незнакомой кровати, стоящей посреди поражающей размерами спальни – она была размером с нашу двушку! Рядом сидел Алекс. Судя по всему, он только-только принес меня сюда.
- Как себя чувствуешь? У тебя что-то болит?
Я подняла на него пустые, ничего не выражающие глаза. Повисла неловкая пауза, которую через мгновение нарушила ворвавшаяся в комнату Анастасия.
- Отец, ты ранен?! – с порога закричала она, осматривая Алекса и тут же бросаясь ему на шею.
- Пустяки. – Ответил он, лишь поморщившись в ответ и прижимая руку к окровавленному боку. – Пожалуй, мне нужно привести себя в порядок. Я быстро схожу в душ, а ты пока помоги Натали переодеться и принеси мне чистую одежду.
Анастасия энергично закивала головой, смахивая слезы. Все так же морщась, Александр по пути к двери в ванную снял с себя окровавленную рубашку, скомкал и швырнул прямо на пол. Я как зачарованная смотрела на открывшийся моему взгляду мощный торс, покрытый свежими царапинами и порезами, которые медленно затягивались, оставляя после себя лишь еле различимые следы. Волосы кое-где слиплись от крови и были заметно укорочены кинжалом Макса, один глаз начал заплывать, пара ребер, кажется, сломано, а правая рука повисла плетью и, было видно, как он морщился от боли при каждом неловком движении. Он еще раз посмотрел на меня и скрылся за дверью в ванную. Анастасия, на несколько минут скрывшись за неприметной дверцей в углу, появилась оттуда, держа в руках небольшой сверток с одеждой. Она тихо постучала в ванну, но не стала входить, а просто протянула в открытую дверь одежду. После этого присела рядом со мной на краешек кровати, одной рукой обняла меня за плечи, а другой начала успокаивающе гладить меня по спине и плечам.
- Не стоит плакать. – Заговорила она и только тут я поняла, что по моим щекам стекают слезы. – Поверь, он обманывал тебя. Макс никогда не был таким хорошим, каким до этого был с тобой, он…
- Я знаю. Он угрожал мне, чтобы заставить выйти за него. – Я не очень вежливо перебила ее, пытаясь совладать с дрожью в голосе и рывками начиная стягивать с себя ненавистное пышное платье, показывая большие фиолетовые синяки, покрывающие мое тело. – Вот так он стал любить меня после приезда сюда…
- Ой… Сейчас я принесу какую-нибудь мазь от синяков и пижаму, потому что если Алекс это увидит, то…
- То что? – мы обе не заметили, как Александр вышел из ванны – видимо, умение неожиданно подкрадываться являлось отличительной чертой его характера. Я же поспешно вжалась спиной в горку подушек в изголовье кровати и прикрылась покрывалом – мало того, что я до ужаса испугалась полуволка-получеловека, стоящего в дверях, так еще и ужасно стеснялась. Хотя, это был скорее человек, целиком покрытый короткой серебристо-серой шерстью, цвет которой плавно переходил в белый на подбородке, груди, животе и ногах – такая расцветка напомнила мне тундрового волка или сибирского хаски. Эдакий фурри-волк. На загривке шерсть была очень длинной и выглядела как волосы на голове у человека, свободно спускаясь почти до талии, а на висках заплетена в косички, опускающиеся ниже плеч. Ноги стали больше похожи на волчьи лапы – пятка не касалась земли, колени чуть согнуты. Пальцы на руках и ногах обзавелись когтями, хотя сама ладонь сохранила вполне человеческий вид. На вытянутой волчьей морде играла ехидная ухмылка, обнажающая внушительных размеров клыки. Даже мышц, казалось, стало гораздо больше – они тугими узлами перекатывались под кожей, придавая еще большую грозность виду оборотня. Но его глаза остались прежними – серо-стальными, теплыми, понимающими. Портящие общее впечатление, раны быстро затягивались, не оставляя после себя даже намеков на шрамы. Вот только одежда его показалась мне весьма странной – серебряная цепочка на запястье, такой же браслет-обруч на предплечье, цепочка на шее (и как только в загривке не запутывается) и синее подобие набедренной повязки. Подобие – потому, что, по сути, это были трусы с пришитыми к ним спереди и сзади длинными, не особенно широкими полосками ткани – так, что едва прикрывалось самое ценное.