Голос его был спокойным и утомленным, да и сам Александр выглядел несколько уставшим. Но, при упоминании о сегодняшнем утре, я невольно вздрогнула. После коротких, почти формальных, извинений, он перешел к следующей части нашей беседы. На стол опустилась огромная пыльная книга, которую он достал с дальней нижней полки своего книжного шкафа.
- Это сборник наших традиций, ритуалов и праздников. Посмотри хотя бы основное. Если что-то будет непонятно, обращайся к Виктору, Энн или Настасье – они помогут. Меня не будет пару дней – надо срочно уехать по делам. Есть вопросы?
Я отрицательно мотнула головой (так резко, что в шее что-то хрустнуло и заболело). Александр лишь покачал головой, обошел мое кресло и положил ладонь мне на затылок – боль сразу прошла, сменившись легким покалыванием и приятным теплом, а затем он, не проронив ни слова, вышел из кабинета.
Если честно, я ожидала от него чего-то большего…
Остаток дня я призраком слонялась по поместью, объясняя всем встречным, что с утра я действительно неважно себя чувствовала, но сейчас мне стало уже намного лучше. Ужин проходил в полном молчании. Александра не было. Как объяснила мне Настя, он поехал провожать какую-то делегацию из другой стаи, которая была у нас сегодня с утра. Тут же стало ясно, почему он был такой злой – повелитель этой стаи приезжал сватать за него свою дочь, которую Алекс категорически не хотел видеть в статусе своей жены и на этот раз в качестве железобетонного аргумента против брака хотел представить меня как свою почти что невесту. А меня как назло не было ни за завтраком, ни за обедом. Словом, ему не поверили, что у него действительно кто-то есть и попытались обвинить в неуважении к стае в целом и к девушке в частности. Поэтому ему весь день пришлось распинаться перед важными гостями и даже ехать самому их провожать в неблизкий путь.
Поужинав, я отправилась выполнять «домашнее задание». Толстенная пыльная книга все еще лежала на том же самом месте, хотя я честно надеялась на то, что она куда-нибудь исчезла за время моего отсутствия. Я села за стол, протянула руку к книге и оглушительно чихнула – я же говорила, что у меня аллергия на книжную пыль? Нет? Тогда скажу – каждый раз, когда я беру в руки старую пыльную книгу, я начинаю чихать и кашлять, у меня ужасно чешется и краснеет нос, а потом, как минимум, на ближайшую неделю мне обеспечен противный насморк с полной заложенностью носа. Поэтому, я решила немного разобрать весь хлам на столе – может, Александр мне еще и спасибо за это скажет?
Для начала я сбегала в спальню за своими влажными салфетками, протерла от пыли саму книгу и переложила ее в кресло. А уже потом взялась за разгребание мусора на столе. «Он мне еще спасибо скажет за наведенный здесь порядок!» - подумала я, с энтузиазмом берясь за уборку. Здесь можно было найти все что угодно – начиная от конфетных фантиков и заканчивая какими-то финансовыми отчетами и бумагами (судя по всему из какого-то ресторана). Конечно, мне было интересно, но я не стала вдаваться в подробности – тем более что все равно мало что понимаю во всем этом. Аккуратно сложив бумаги в стопочку, я полезла в верхний ящик стола – он уже был забит подобными бумагами, так что впихнуть туда и эту кипу оказалось просто невозможно, во втором ящике лежал ноутбук, присыпанный кучей разноцветных бумажек-липучек. Все они были исписаны ровным (явно женским) почерком, а их содержание ничем не отличалось от сотен таких же бумажек, которые писала я сама или мама, когда хотела мне о чем-то напомнить. Но, когда среди листочков с надписями «Буду поздно», «Я в городе», какими-то адресами и номерами телефонов, я нашла записку «Я люблю тебя, Алекс!», мое сердце сжалось. Я сразу же вспомнила девушку с которой он был в ночь перед свадьбой с Максом и упоминание о том, что та стерва – Кларисса – тоже побывала в его постели. Конечно, эту записку мог написать кто угодно и еще не факт, что сам Александр испытывал к незнакомке столь же нежные чувства, но… Я уже привыкла, что все парни, которые мне нравятся, оказываются заняты (а Александр не просто понравившийся парень – он весьма эффектный и явно не бедный мужчина, который не обделен женским вниманием). Кроме того, это вполне объясняет, почему он иногда бывает так груб со мной, хотя Настя представляла его мне как «веселого и нежного»…
Огромным усилием воли я взяла себя в руки. «И вообще, с чего это вдруг мне стало небезразлично, что он обо мне думает и кого любит?» – зло спросила я у себя. Вытерев влагу, к моему удивлению, проступившую на глазах, я с удвоенным усердием принялась за работу. Вот только из рук теперь все валилось.