Приготовив огромную кастрюлю теста (с учетом количества народа на празднике и того, что сидеть будем на свежем воздухе), я, не спеша, достала две сковороды (совсем новенькие с каким-то особенным антипригарным покрытием), зажгла под ними огонь и стала ждать, пока сковороды нагреются. Спешить было некуда – до официального начала праздника, как мне кажется, блины еще и остыть успеют. Все. Теперь можно жарить. Как обычно, я взяла половник и стала наливать тесто на сковороду, стараясь, чтобы каждый блинчик был идеально круглым. Особенно сегодня, в честь праздника. На одной сковороде я начала жарить по одному большому блину, а на другой по три маленьких. Все шло четко и размерено. До определенного момента, который настал, когда в кастрюле оставалось около половины теста. Я не налила на сковороду масло, решив, что и так сойдет (покрытие-то антипригарное!), а сама пошла за новой бутылкой масла, так как эта уже была пуста. В результате, на кухне образовалась самая настоящая дымовая завеса и подозрительно запахло горелым. И надо же было случиться, чтобы именно в этот момент на кухню зашел Алекс! Скептически осмотрев плоды моего труда, пришквареные к сковороде, он совершенно спокойно снял ее с огня и подставил под струю холодной воды (видимо привык к кулинарным опусам своей ненаглядной дочурки) и оставил в раковине отмокать.
- Открой окно, а то дышать нечем. – Будничным тоном попросил он, засучивая рукава рубашки и доставая еще одну сковороду.
Мне было ужасно стыдно смотреть на то, как ловко у него получается печь блины. И до слез обидно, что он пришел именно в тот момент, когда у меня что-то пошло не так. Ну, почему ему не взбрело в голову прийти сюда на каких-то пять минут раньше?..
- Это случайно получилось… – чуть ли не всхлипывая, принялась оправдываться я.
- Я вижу. – Алекс посмотрел на меня безупречно добрыми серыми глазами, в которых не было ни намека на упрек. – По крайней мере, я на все сто процентов уверен, что все предыдущие ты испекла сама.
Я благодарно улыбнулась ему в ответ и продолжила свое занятие, стоя бок о бок с ним, около плиты. Некоторое время он молча наблюдал за тем, как я, с поистине ювелирной точностью, выливаю тесто на сковороду, стараясь придать маленьким блинчикам круглую форму. Я же изо всех сил старалась скрыть смущение, из-за которого мои движения становились угловатыми и отрывистыми.
- Зачем ты это делаешь? – не удержался от вопроса Алекс.
- Хочу, чтобы они были круглыми и красивыми, а не похожими на непонятные желтые лепешки… – несколько смущаясь, ответила я.
- Забавно. – Улыбнулся он. – Я ты не пробовала использовать для этой цели специальную сковородку для оладий?
- Это не интересно. Тем более, я привыкла к тому, что дома у меня всего две сковородки и служат они для всего подряд.
Еще некоторое время мы сосредоточенно занимались выпечкой, пока Алекс не схватил мою скороду, оттеснив меня на свое место. Он объяснил это тем, что не хочет, чтобы я потом сказала, будто это пек он.
- Я все равно запомню! – предупредила я его.
- Тогда я их перемешаю, пока ты не будешь видеть. – Усмехнулся он.
- А как получилось, что Настя сумела разгромить кухню? – не удержалась я от вопроса, который так долго меня интересовал.
- Да очень просто. – Ответил Алекс, выливая на сковороду последний половник теста. – Примерно так же, как ты только что. Только, в отличие от тебя, она не заметила, как у нее горит блин на сковороде, куда-то убежала, а потом и вовсе забыла про то, что что-то готовила. В конце концов, она вспомнила про свои блины, когда вся кухня успела закоптиться, а у тонкой сковороды прогорело дно…
- Ярослав говорил, что она испортила три сковороды…
- Две предыдущих были испорчены точно так же, как вон та, – Алекс кивнул головой в сторону мойки, отчего мое лицо вновь сделалось пунцовым. – Не расстраивайся. Когда я начинал учиться готовить, повара вообще боялись меня пускать на кухню…