Каждую пятницу вечером брат и мама уезжали на дачу. Папа по субботам работал, возвращаясь домой к обеду. Он сидел на кухне и смотрел телевизор, а я все это время сидела за компьютером. Зато каждое воскресение я ездила заниматься с собакой на площадку – это были те редкие моменты, когда я понимала, что живу – там были мои друзья, мои обычные человеческие друзья, которые не знали о существовании оборотней и вампиров, с которыми я могла свободно разговаривать на равных и обсуждать самые обыденные проблемы. Единственное, что поменялось – все собаки на площадке стали бояться меня, но на это мало кто обратил должное внимание.
И вот наступило первое сентября. День знаний так нелюбимый школьниками и так ожидаемый всеми первокурсниками. Я надеялась, что, поехав в институт, смогу немного развеяться, но, как назло, в этот день у нас по расписанию выпали лабораторные, которые начнутся только со второй учебной недели. Поэтому первым учебным днем в этом году для меня стало второе сентября. Среда. Было две пары философии, которые начались в восемь тридцать – настоящее испытание. Особой радости от встречи с однокурсниками я тоже не испытала – было такое впечатление, что мы виделись только вчера. Философ оказался весьма своеобразным человеком – он постоянно скакал с одной темы на другую, причем чаще всего они не были связаны между собой – это была и собственно философия, и последние новости из мира политики, и скомканное знакомство, и характеристики авиационных и ракетных двигателей. В общем, скоро я начала засыпать, видимо, именно поэтому преподаватель обратился ко мне:
- А вот у вас прямо таки на лбу написано, что вы получаете стипендию! – сказал он, обходя аудиторию и приближаясь к той парте, за которой сидела я. Причем сказал он это именно так, задорным голосом, с восклицательным знаком.
- Нет, не получаю. – Скромно ответила я.
- А почему? По какому предмету тройку получили?
- По сопромату…
- Ну, надо же! – изумился он, проводя рукой по пролысине на голове. – А кто у вас был преподаватель?
- Литвиненко…
- А, знаю такого! Ну, я с ним поговорю! Как же он мог так поступить?! – искренне изумлялся преподаватель, отходя от моего стола.
До конца второй пары он все никак не мог успокоиться по этому поводу, изредка вставляя пару фраз про мою тройку по сопромату. Я уже начала жалеть о том, что открыла рот…
Когда пара закончилась, в наших рядах началось заметное оживление – все-таки проснувшись, мы стали рассказывать друг другу о том, как провели лето (я скромно сказала, что была на даче), какой забавный преподаватель по философии, какие новые предметы нам предстоит изучать в этом семестре. А на третьем курсе таких было много – начинались специализированные предметы такие, как устройство и проектирование летательных аппаратов, аэрогидрогазодинамика, детали машин, метрология, материаловедение, теория конструкционных материалов. Вот так, болтая ни о чем, мы всей группой, которая теперь насчитывала тринадцать человек (на первом курсе нас было двадцать шесть), вывалились на улицу, по негласной традиции отправившись в сторону скамеек около входа в институт. С минуту все (точнее большая часть группы и я не исключение) судорожно закуривали и затягивались. И тут разговор медленно и как-то неохотно начался снова.