Прислугу он не держал по той же причине.
Слуги всегда знают о хозяине больше, чем родная мать или жена. Они касаются твоей одежды, накрывают стол, чувствуют каждое движение твоей брови и исчезают стоит ей недовольно дернуться. Растворяются, как тени, чтобы тут же появиться по твоему зову вновь. Но хоть они по большей части неслышны и невидимы сами слышат и видят все.
А эти стены могут слишком много рассказать тому, кто умеет слушать.
Например, о потайной комнате за его спальней.
Резная панель послушно повернулась под легким нажатием, впуская хозяина в комнатушку, которая сразу стала словно меньше в размерах.
Серебристые глаза молча уставились на него. Айен слабела с каждым днем все больше и иногда бредила, но сейчас ее разум был ясен. Он понял это по чуть саркастичной улыбке на бледных губах.
— Да я снова с пустыми руками. — спокойно подтвердил он. — Но кажется я нашел одну из живых близняшек. Возможно князь Киорр не смог убить родную дочь.
— В прошлый раз ты тоже так говорил. — фиера пошевелилась на постели и одеяло сползло с ее худых плеч, обнажая страшные ожоги, покрывавшие их. — Но упустил мальчишку. Пожалел.
В ее голосе не было эмоций. Она просто констатировала факт.
— Я едва успел спасти тебя из огня, а ты жалуешься? — в его голосе не было упрека, они привыкли так пикироваться при встрече.
— Не уверена, что стоит тебя за это благодарить. Он знает, что я жива и придет снова.
Присев на постель он мягко заставил повернуться фиеру спиной и взял со столика банку с мазью, пахнущей травами.
— И ты решила не лечить свои раны, чтобы не тратить лекарство впустую?
— Вот именно. — сухо подтвердила Айен, чуть поежившись, мазь была холодной. — Какой в этом смысл, если он все равно свернет мне шею?
— Чтобы этого не случилось, ты должна есть.
Молодая женщина устало прикрыла глаза. Он старался касаться как можно нежней, но по легкому подергиванию губ все равно было заметно, что ей очень больно.
— Ты не сможешь иначе исцелиться. Что если меня не откажется рядом, когда он найдет тебя? Ты ведь даже не смогла рассмотреть его лицо.
Усмешка на бледных губах.
— У Безликих его нет.
— Сказочка, в которою они заставили всех поверить. Просто никто не знает какое оно.
— Это одно и тоже. Твой враг всегда будет впереди.
— Значит нам нужно уравнять шансы. И я больше не приму отказа.
Этой ночью стража городской тюрьмы спала очень сладко. То ли вино было тому причиной, то ли еще что… но они так и не знали, что их посетили гости.
Высокий мужчина с синими глазами и фигура, закутанная в плащ. Она не могла идти ровно и мужчина поддерживал ее за локоть. Они сразу же спустились к камерам в полуподвальном этаже. Там содержались преступники чья вина была особенно тяжкой: убийцы,насильники, поджигатели. Тут царило зловоние от прелой соломы и крысы, с писком разбегавшиеся из-под ног. Коптящие факелы с трудом разгоняли тьму и едва можно было разглядеть, скорчившиеся на полу фигуры. Они не обращали внимания на идущих по коридору, обитателям этих клетушек слишком хорошо было известно их будущее, чтобы обольщаться, что ночные посетители как-то его изменят. Хотя тут они как раз ошибались.
Мужчина открыл дверь с решеткой в конце коридора и пропустил своего спутника вперед. Сам входить не стал, оставшись снаружи.
Войдя, фигура откинула плащ, открывая копну волос и бледное лицо. Это была женщина. Крылья тонкого носа брезгливо подергивались от вони, а серебристые глаза сразу нашли на полу заросшего бородатого пленника.
Тот несколько удивленно рассматривал ее, щурясь от света факела в тонкой руке.
— Кто ты такая, черт тебя дери? — голос пленника был хриплым ото сна.
— Грабеж в купеческом квартале, вырезанная подчистую семья мясника… нападение на монахинь в часовне, чтобы забрать людское подношение в праздник… я ничего не упустила? — голос женщины был таким же безразличным как и ее голос.
Но бандита смутить было трудно, он рассмеялся сиплым каркающим смехом.
— Уж не дознаватель ли ты, красотка? У них закончились крепкие парни, чтобы ломать челюсти после каждого вопроса и они решили прислать тебя? Хотя идея хороша, если как следует попросишь, то я может и расскажу чего.
Он кивнул на пояс полуистлевших штанов.
— Приступай, а я пока подремлю.
Незнакомка ухмыльнулась.
— Хорош. Значит сопротивляться будешь долго. Я не ошиблась с выбором.
Пленник лениво приоткрыл один глаз.
— Чего ты там бормочешь? Так тебе ни в жизнь не дослужиться хоть до какого-то чина. Так и помрешь в вонючем подвале, если замуж не выскочишь. Хотя тоща так, что смотреть противно.