— Даниэл? — прошептала Кэйт. — Ты проснулся?
— Думаю, да, — иронично ответил он. — Что ты сделала с моей одеждой.
— Ты перекатился в блевотину, когда потерял сознание, — объяснила она. — Я её почистила. Висит снаружи.
— Спасибо.
— Что случилось?
Он осознал, что задерживает дыхание, и медленно выдохнул:
— Я не уверен. Что ты сказала остальным?
Кэйт нежно погладила ладонью его голову, притянув её к себе, и прижавшись к ней щекой:
— Что ты болен. Я не знала, что ещё сказать.
Закинув руку ей за плечо, он притянул её к себе, но её тепло, похоже, не проникало сквозь холодную пустоту его одиночества. Его тело не двигалось, но внутри он ощущал, как его душа дрожала, будто в его сердце поселился холод.
— Это довольно близко к правде, — сказал он чуть погодя.
— Чуть раньше ты плакал, — добавила она.
Он ощутил на себе её взгляд, хотя знал, что она на самом деле не могла видеть его в темноте.
— Я этого не помню. Они видели?
— Это было уже после того, как я уложила тебя в кровать, — заверила она его. — Ты знаешь, почему плакал?
— Я не помню ничего после того, как потерял сознание, но если принять во внимание ту жизнь, которую я вёл, то уверен, что там есть многое, что могло мне присниться, — уклончиво сказал он.
— Ты всё время что-то бормотал. Одно из имён ты произнёс несколько раз…, - добавила Кэйт, — …женское имя.
Он попытался рассмеяться, но смех получился не очень убедительным:
— Какое именно? — спросил он. Его лоб ощущался холодным и мокрым. Неужели ему снилась Эйлэяна?
— Амара.
Когда она это произнесла, Тирион ощутил одновременно слабое облегчение и глухую боль от старой раны.
— Я рассказывал тебе о ней.
— Немногое, — сказа Кэйт. — Ты говорил, что она была рабыней, когда ты жил в Эллентрэа, что она была тебе небезразлична, и что она умерла. Ты так и не сказал мне ничего кроме этого.
— Всё самое важно я рассказал, — прямо заявил он. — Ты что, ревнуешь?
Кэйт запыхтела:
— Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы так не считать, но я думаю, что тебе следует рассказать мне эту историю.
— Зачем?
— Сегодня ты потерял сознание. Тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Ты можешь поговорить с кем-то ещё? — спросила она, и в последнем её вопросе была особая острота.
Кэйт, может, и не ревновала к его прошлым увлечениям, но ей будет больно, если он уклонится от её вопроса, заявив, что может открыть свою боль кому-то другому. И, если честно, больше говорить ему было не с кем. Лира слушать будет, но не поймёт, до конца не поймёт. Он вздохнул:
— Уела ты меня.
— Она умерла на арене? — спросила Кэйт. — Тебя же не заставили…
— Нет, — перебил он. — Это было не так же, как с Бриджид. Она была одной из безымянных, слугой. Сражаться на арене ей не приходилось.
— Безымянная с именем?
— Я его ей дал, — ответил он. Его голос сдавило от эмоций. Тирион и не ожидал, что так быстро отреагирует на это воспоминание. — Сперва я её третировал, притворившись, что даю ей имя. Она каждый день приносила мне еду, но отказывалась со мной говорить. Я в те дни отчаянно искал, с кем поболтать. Меня держали в полной изоляции. Порой она была единственным человеком, которого я видел в течение недели или больше, и даже её я видел лишь несколько минут в день.
— А потом?
— В конце концов мы стали любовниками.
Тут он хотел остановиться, но мягкий голос Кэйт подтолкнул его в темноте:
— Только любовниками, или вы влюбились?
— Я влюбился, хотя сперва просто считал это результатом моего отчаяния и одиночества. Она была для меня единственным светом в те тёмные времена, но я не считал, что она сама была способна любить.
— Ты всегда говорил, что для людей из рабских лагерей любовь почти невозможна, — согласилась Кэйт. — О Лэйле ты то же самое неоднократно утверждал, но я уверена, что любовь она чувствует. Она души не чает в своём сыне, хоть и по-своему, грубо, и я видела свет в её взгляде, когда она смотрит на тебя. Думаешь, Амара тоже тебя любила?
— Мне она не говорила, — ответил он короткими словами, когда по его щекам в темноте потекли слёзы. — Один из инструкторов Ши'Хар, из Рощи Гэйлин, убил её. Она попыталась прикрыть меня, защитить меня. Перед смертью она поблагодарила меня за своё имя.
Ладонь Кэйт легла ему на щёку:
— Она всё же любила тебя, и ты отомстил за её смерть.
Он покачал головой:
— Нет. Нет, не отомстил. Силлеронда я убил, но это не стало отмщением для неё. Она умерла, защищая меня, а не наоборот. Силлеронд был злодеем в тот день, но проблема была не в нём. Проблема в во всём том, что Ши'Хар сделали с человечеством, задолго до появления Силлеронда. Она не будет отмщена, пока я это не исправлю.