Смеркалось.
Виктор сидел в плетеном кресле и смотрел на сочную луну, ярко светящуюся на безоблачном небе.
— Красивая? — Спросила Ллос, беззвучно подобравшись к Виктору. Впрочем, его новые способности позволяли чувствовать, где она находится в радиусе километра. Да и вообще — спектр того, что он видел, слышал и чувствовал — расширился невероятно. Какие-то ауры цветочков и деревьев. Эмоциональные всплески. И так далее, и тому подобное. Что, кстати, изрядно доставляло и напрягало.
— Я не знаю что делать.
— Никак не можешь смириться с их потерей?
— Да. И виню себя. Не понимаю, как так вышло….
— Ты во всей этой истории виноват только в том, что пытался хоть что-то делать.
— Я оставил детей на богиню и верховную жрицу. Понимаешь? Они две стоили пары закаленных армейских корпусов по самым скромным оценкам. И что я вижу? К Ализель никаких претензий. Просто не повезло. Хотя могла бы быть осторожнее с толпой вооруженных людей. А вот эту идиотку Кали — не прощу. Все бросила и ускакала за личным могуществом. А дети?
— Ты мог это предотвратить? — Повела бровью Ллос.
— Нет.
— И чего ты себя накручиваешь?
— А ты тогда чего себя накручивала?
— В каком смысле? — Нахмурилась темнокожая богиня.
— Из-за чего была та драка, где ты потеряла над собой контроль? Псих-то ты знатный. Этого не отнять. Но вдумчивый. С ума сходишь строго по расписанию.
— С мужем повздорили.
— С Аматероном?
— О, нет, — усмехнулась Ллос. — С мужем. Аматерон — любовник.
— А мужа я знаю?
— Нет. Я его убила задолго до твоего рождения. После чего эльфы и раскололись на фракции. Солнечных забрал Аматерон. Лесных — Адрия. Лунных — Исфар. Ну и темных — я.
— Что вы с ним не поделили?
— Всеми считается, что я захотела власти и решила свергнуть Корнелиуса, дабы стать верховным божеством всех эльфов.
— А на самом деле?
— Тебе эта версия не нравится?
— Но ведь у тебя же есть и своя, не так ли?
— Есть, — усмехнулась Ллос. — Корнелиус хотел поставить эльфов под удар, грозящий им полным уничтожением.
— Он этого не понимал?
— Скорее считал, что ничего страшного не произойдет. А когда понял, что я решительно против его желания, попытался изменить мою сущность и лишить силы.
— В этом были как-то замешаны кхеты?
— Это так очевидно?
— Мне кажется, ты слишком легко и охотно поддержала мое желание с ними бороться.
— Им потребовались лояльные маги для войны далеко за пределами нашего мира. Даже если они и не задумывали какое-то зло, нам это ничего не давало. Вообще ничего, кроме проблем. Но Корнелиус был неумолим. Именно поэтому, победив его, я разделила власть с другими богами над эльфами, хотя могла все забрать себе.
— Но ведь так легче их подминать под себя.
— Может быть. Зато не всех и не сразу. Мой поступок резко обострил конкуренцию, из-за чего интеграция эльфов в державу кхетов стала технически сложным решением. По крайней мере, пока.
— Ясно, — кивнул Виктор и надолго залип, встретившись с ней взглядом.
Тьма, парящая из ее глаз, завораживала, придавая не жути, но таинственности и какой-то особой эротичности. Однако вместо возбуждения перед глазами Вити вдруг проскочила плеяда событий так или иначе связанных с Ллос. Начиная от странного поведения в анклаве Аматерона при первом знакомстве и заканчивая гибелью Селентис. Вот так взять и просто убить верховную жрицу богини, стоящей рядом? Странно. Но главное — Виктор вдруг почувствовал, что его окутывает паутина. С ног до головы.
— Признайся, ты ведь наблюдала за мной до нашего знакомства.
— Признаюсь, — кивнула Ллос. — Наблюдала.
— Понятно. Ладно, Селентис твоя работа. Тут и гадать нечего. А как ты организовала нападение на дачу?
— Я не организовывала нападение. Честно.
— У меня осталась только Цири из четырех жен. Ты ведь собственница. Ты охотишься на меня. Так? Не отрицай. Это очевидно. Цири ты тоже хотела как-то устранить? Убить?
— Ты подозрительней меня, — усмехнулась Ллос.
— Детей-то за что?
— Я не организовывала это нападение, — медленно произнесла Ллос. — Если хочешь — поклянусь собственной силой.
— А в чем был твой план? Только честно. Хотя… все равно ведь обманешь.
— Не обману, — внимательно смотря в глаза Виктора, произнесла Ллос. — Селентис я действительно пожертвовала. Просто убрала с нее защиту на несколько мгновений, чем Молох и воспользовался. Он же тупое животное, у которого в голове плескались слюни, вместо мозгов. Зачем вы его выбрали — ума не приложу. Твою реакцию несложно было просчитать. Ты ведь буйный и решительный.