Он вышел из камина и почувствовал, что умер. Нет, тело его было живо и функционировало, но внутри он умер. От боли и отчаянья ничего не осталось. Они улетучились и развеялись прахом вместе со всем остальным. Казалось бы, должно прийти долгожданное облегчение. Но его не было. Ничего не было. Абсолютная пустота. Драко оглянулся, осматривая обстановку гостиной. И подумал, что можно продать ещё и всю мебель в доме. Она больше не вызывала в нём ни ностальгии, ни каких-либо иных чувств. Сейчас его основной целью было погашение штрафа. А потом…
У него не было никаких планов на будущее, они словно утонули в чёрной воде, захлебнулись вместе с трепыхавшийся до последнего душой, которая всё же не смогла выбраться. Казалось бы, что самым логичным было бы уничтожить тело, которое лишилось души. Но об этом Драко подумает после. Сейчас нужно закончить дела, чтобы они потом не упали мёртвым грузом на остатки его семьи. Странно, но упоминание о матери и отце уже больше не вызывали в нём болезненные отклики. Это ли есть настоящее освобождение?
Краем уха он услышал, как что-то зашумело в холле. Достав зелье из кармана, парень тихими шагами направился к двери. Распахнув её он увидел ту, которую вовсе не ожидал увидеть. Миланья, горделиво вскинув голову, стояла около лестницы и осматривалась.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, убирая руки в карманы брюк.
— Я по твою душу, — широко улыбнулась Миланья, сверкая ослепительными зубами.
«А её уже нет,» — мысленно усмехнулся Драко. Но виду не подал, совершенно не изменившись в лице.
— Конкретнее, — уточнил он.
— Я слышала, что у тебя кое-какие финансовые трудности, — сказала она водя пальцем по лакированным перилам.
— Кто тебя вообще сюда пустил? — раздражённо спросил Драко, поняв, что она задевает его достоинство.
— Ты опять грубишь? — надула губы она. — Я вообще-то сама пришла. Точнее трансгрессировала.
— Прямо сюда? — поднял бровь он.
— Ну да, а что такого?
— Тебя не учили, что трансгрессировать в дом к волшебникам некультурно?
— Плевать я хотела на то, что пытаются мне внушить старческие предрассудки. Если это удобно, то я буду это делать.
— Уйди, пожалуйста, — Драко надоел этот диалог.
— Значит, деньги тебе не нужны?
— Какие деньги? — пожал плечами парень.
— Мы с отцом готовы полностью погасить твой штраф, — беззаботно, словно говорила о погоде, а не о внушительной сумме, произнесла Миланья.
— Что вы хотите взамен? — Драко не был идиотом и прекрасно понимал, что такие жесты делаются не просто так.
— Ну, например, твоя лояльность, — посмотрев наверх, сказала девушка.
— Моя лояльность столько не стоит, — ухмыльнулся блондин.
— А ты не глуп, — улыбнулась аристократка. — Знаешь, ты мне сразу понравился. Я хочу, чтобы ты согласился на союз между нашими семьями.
— Зачем тебе это? — едва сдерживая отвращение, спросил он.
— Ну, мой отец помешан на чистоте крови. А ты самый неплохой вариант. Ты молод, симпатичен, умён. А всё остальное можно перевоспитать, — сказала она, словно давала оценку товару на рынке.
— Перевоспитать?
— Ладно, некоторые вещи можешь оставить. Твоя холодность меня даже интригует.
— Я уже сказал, что не продаюсь, — фыркнул он, указав ей на дверь.
— Не думаю, что Люциус отказался бы от облегчения своей участи…
— Что ты сказала?
— Ты же знаешь, что мой отец — влиятельный человек, со множеством связей. Иногда эти связи порой доходят даже до Азкабана.
— Мои родители в Азкабане? — нервно спросил он.
— По моим сведениям, да. Поверь, содержание там ещё хуже, чем в подвалах министерства.
— Откуда мне знать, что ты не врёшь?
— Ни откуда, — улыбнулась Миланья. — Я могу лишь предложить тебе то, что никто другой даже сказать вслух не сможет. Думаешь, Грингортсы на такое не способны?
— Не всё решают деньги и связи, — сморщил нос он.
— Ты смешной, — хихикнула она. — Конечно же, всё решают только они. В общем, своё предложение я озвучила. Жду ответ к завтрашнему вечеру. Если скажешь нет, то скорее всего окажешься на улице и умрёшь бродягой в течение года. Так что я бы на твоём месте всерьёз задумалась о пользе нашего союза. Так и это прекрасное поместье не придётся продавать, и бизнес останется при тебе, и дорогие сердцу побрякушки. А там, может, и твоим родителям сменят меру наказания с пожизненного, на что-то менее… длительное.
— Я подумаю, — сказал он, давая понять, что разговор окончен.
Миланья поджала губы и трансгрессировала. Она явно не ожидала от него такого упорства. Если честно, Драко сам от себя такого не ожидал. Раньше он бы вцепился за такую возможность мёртвой хваткой, но сейчас… Сейчас парня мало волновала его судьба, какие-то привилегии или выгода. Единственное, что заставляло всерьёз задуматься, так это возможность облегчить участь матери и отца. Но какую цену ему придётся за это заплатить? Навряд ли Грингортсы делают что-то для него по доброте душевной.
Поднимаясь по лестнице, он пытался понять, чем может быть полезен для такого влиятельного рода, но не мог найти даже намёк на ответ. Это значило лишь то, что их выгода лежит где-то за гранью его знаний. Но в любом случае нельзя кидаться в омут с головой. Хотя, что ему ещё остаётся?
Как бы не был Драко подавлен и разбит, но смерть всё же пугала его. Он не знал, принесёт ли она облегчение или вечную агонию. Неизвестность пугала. Драко вошёл в свою комнату и рухнул на мягкую постель. Всё тело ныло и болело, как после длительного марафона. Плечи будто окаменели и налились свинцом, ноги гудели и ныли, а голова была абсолютно пуста.
Малфой понимал, что нужно сделать выбор. И он будет непростой. Стать марионеткой в руках влиятельного человека, но сохранить жизнь и имущество семьи, а затем выторговать свободу родных, либо горделиво вздёрнуть нос, оставшись независимым, но потерять всё. Прикрывая глаза, он подумал, что решит это завтра, и провалился в сон.