Утро II
Свет едва проникал через задёрнутые шторы. В комнате как всегда царил полумрак, навевающий дрёму. Пепельно-белые волосы разметались по подушке, грудная клетка мерно взымалась, руки были раскинуты в стороны, словно при распятии, ресницы дрожали, а зрачки под опущенными веками быстро бегали из туда-сюда. Ему снилось что-то не очень приятное, но лицо, скованное сонным параличом не выражало никаких эмоций. И тут он резко поднялся, сжав простынь в кулак. С хрипом каркнув что-то невнятное, мужчина открыл глаза и понял, что это был всего лишь сон. Проведя рукой по волосам, он успокоил себя и, хрустнув затёкшей шеей, осмотрелся.
В его комнате мало что поменялось за прошедшие одиннадцать лет. Всё тот же письменный стол, на котором кипа бумаг значительно увеличилась, всё то же кресло, которое он планировал менять уже второй год, тот же платяной шкаф, преимущественно наполненный рубашками и костюмами, резная из монолита дерева кровать с высокой спинкой и дорогим постельным бельём, книжный шкаф, хранящий секреты своего хозяина, ковёр, который выторговал ещё Люциус Малфой…
Отца он не видел уже длительное время, хотя пытался выторговать ему и матери свободу ещё в первый год брака с Миланьей. Но все его просьбы тонули в отговорках Грейнгортов, которые каждый раз старались перевести тему в другое русло. Малфою даже не позволяли навестить родителей, не смотря на то, что у зажиточных аристократов были реальные связи в Азкабане. Это не могло не раздражать.
Драко стряхнул с себя остатки кошмара и посмотрел на часы. Поняв, что времени осталось впритык, он со вздохом поднялся на ноги и отправился совершать привычный утренний туалет. Приведя себя в порядок и одевшись в строгий чёрный костюм с белой рубашкой, мужчина вышел из комнаты и направился в столовую.
Но на лестнице его чуть не снёс с ног мальчишка с пронзительными серыми глазами и белыми волосами, который куда-то торопился.
— Скорпиус, куда это ты так несёшься? — остановил сына Драко.
— Прости отец, — застыл мальчик, поняв, что пойман.
— Так куда ты так мчался?
— Ну… я… — мялся тот.
— Кажется, я учил тебя разговаривать. Или мне изменяет память? — нахмурил одну бровь Драко, скорее усмехаясь, чем сердясь по-настоящему.
— Да, учил, — кивнул мальчик, всё ещё пытаясь придумать, как ему улизнуть.
— А ещё я тебя учил мне доверять. Итак, что случилось? — сказал он, слегка присаживаясь, чтобы быть с сыном на одном уровне.
— Этот противный домовик опять нажаловался маме. Я просто обязан ему отомстить, — сморщил нос от негодования Скорпиус.
— И что же ты удумал, мой маленький проказник? — улыбнулся Драко.
— Ну, я сначала хотел кинуть гвоздей в овсянку, которую он себе варил, но затем решил, что будет правильнее, если моё наказание будет схожим с его. Поэтому я решил, что нужно подкинуть блевательные батончики в чай.
— Но, Скорпиус, чай подают нам. Ты ничего не перепутал? И да, откуда у тебя блевательные батончики?
— Я знаю, что чай подают нам. И не собирался его пить. А батончики я вчера купил, когда мы ходили забирать мантию для школы в Косой аллее.
— Ты, конечно, молодец, но разве не надо было предупредить меня насчёт чая? — фыркнул Драко.
— Ой, — прикрыл рот мальчик. — Забыл. Ну вот, ты знаешь, — он попытался улизнуть, но был перехвачен отцом за локоть.
— За что ты так над матерью?
— Она вчера ни за что на меня накричала. Пусть теперь кричит на домовика, который не умеет готовить чай. Ты же меня не сдашь? — посмотрел он самым умилительным и жалобным взглядом, на который только был способен.
— Я воспитал дьявола, — наигранно возмутился Драко, а затем подмигнул. — Я ничего не слышал.
— Спасибо! — посиял улыбкой сын и сломя голову ринулся на кухню, пока домовик был занят уборкой его комнаты.
— Наверное, я об этом пожалею, но это будет потом, — задумчиво произнёс Драко, глядя на спину скачущего по ступенькам маленького мстителя.
Завтрак прошёл просто феерично. Миланья кричала, как сумасшедшая, сдерживая не самые приятные порывы организма. Старый домовик трясся от страха, мысленно желая провалиться под землю. А Драко старательно пытался скрыть улыбку за разворотом газеты. Скорпиус копался ложкой в каше, едва слышно хихикая, понимая, что шалость удалась. Стукнув кулаком по столу мать семейства, пригрозила самым строгим наказанием нерадивому слуге и выбежала в туалет, в котором провела почти всё оставшееся время до выхода.