— Ты сам знаешь о своей репутации. Что можно сказать о человеке, даже родителей которого посадили в Азкабан за покушение с помощью магического артефакта? Уж не продолжаешь ли ты дело своего отца? — выпалила Гермиона.
— Не смей говорить о моём отце! — вскрикнул он, почувствовав, словно она полоснула его по открытой ране.
Весть о смерти Люциуса и Нарциссы всё ещё не укладывалась в его голове и казалась бредом, который выдала Миланья, чтобы сделать ему больно. Было сложно поверить в то, что он больше никогда не сможет увидеть самых дорогих и близких ему людей. Это просто не могло быть правдой.
Гермиона умолкла, как только увидела резкую смену его настроения от язвительно-игривого до агрессивно-уязвлённого. Она не понимала, почему он так резко отреагировал на такую давнюю историю. Ей просто никогда в голову не приходило, что Драко может так открыто проявлять свои чувства.
Малфой тем временем судорожно вздохнул, пытаясь успокоиться и усмирить нахлынувшие эмоции. Но это не получалось. В голове всё шумело и гудело. Его защита трещала по швам от того, что маленький упорный червь подтачивал её одной лишь мыслью: «А что, если слова Миланьи правда?». Это не могло быть правдой, просто не могло… Они просто обязаны жить, он ещё должен освободить их. Осталось всего-ничего. Драко ведь сам почти завязал нужные связи, чтобы обойтись без протекции Грейнгортсов. Нужно было лишь немного времени…
— Драко? — окликнула его Гермиона.
Он вынырнул из своих мыслей и осмотрелся по сторонам, словно очнувшись от кошмарного сна.
— Всё в порядке? — осторожно, боясь нарваться на новый приступ агрессии, спросила она.
— Да. Всё нормально, — отмахнулся он, дёрнув щекой, раздосадованный тем, что показал свою слабость.
— Я не знала, что тебя это так заденет…
— Уймись, Грейнджер, мне совершенно не нужно твоё наигранное сочувствие, — скривился он.
— Я не наигрываю. Мне правда жаль, что я это сказала. Это было жестоко.
— Ты правда думаешь, что твои слова что-то значат? — ядовито усмехнулся он, залезая обратно в свою броню.
— Я думаю, что каждый заслуживает быть понятым и выслушанным…
— Я не собираюсь слушать этот бред, — перебил её он. — Не надо пытаться выбить меня из равновесия и залезть ко мне в доверие.
— Ты правда думаешь, что я на такое способна? — грустно улыбнулась Гермиона.
— Не знаю. Это было глупо с твоей стороны.
— Мне просто показалось, что я что-то поняла. Я с чего-то допустила мысль, что ты можешь быть не только негодяем. Видимо, просто устала и заработалась.
— Ну, теперь я не негодяй, а всё-таки успешный бизнесмен, в магазин которого ты так опрометчиво проникла, — он полностью вернул себе самообладание.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю, возможно, ты примешь моё предложение о сотрудничестве и перестанешь мучить проверками, а, может, нужно сдать преступницу в полицию… Ты как думаешь?
— Я думаю, что ты мерзс…
Но договорить он ей не дал, резко вскинув руку. На улице раздался визг тормозов и рёв двигателя. Драко разглядел в окно, как ярко-красный дорогой автомобиль размашисто паркуется около входа.
— Чёрт! — выругался он, поняв, чем это ему грозит. — Грейнджер, прячься, — шикнул Драко.
— Что? — удивлённо распахнула глаза она.
— Прячься, я сказал! — прошипел он, заталкивая женщину в самые тёмные закутки стеллажей. — И чтобы ни звука. Даже дыши через раз. Я надеюсь, тебе хватит ума не высовываться.
Он выпрямился, как от удара плетью, когда дверь лавки отворилась. На пороге стояла Миланья, явно не совсем контролируя свои действия. Она вошла, пошатываясь, размахивая бутылкой дорогого вина.
— Драко Малфой, сейчас же выходи, чёртов кретин!
— Прекрати кричать, — сморщился он и вышел в проход.
— Так вот ты где, — глупо улыбнувшись, сказала женщина, отпивая прямо из горла. — Я почему-то не сомневалась, что ты здесь. А, знаешь, почему? Потому что у такого, как ты, не может быть даже любовницы.
— Зачем ты пришла? — не отреагировав на выпады пьяной жены, спросил он.
— Как зачем? Мы же не договорили! Напомни, на чём мы там остановились?
— Ни на чём. Нам не о чем с тобой разговаривать. Пойдём, я отвезу тебя домой.
— Нет уж! — топнула ногой она. — Ой, кажется, вспомнила. Мы говорили о том, что ты полное ничтожество, которое бегает у нашей семьи на побегушках.
— Заткнись, — прошипел он, помня о том, что они сейчас не одни.
— Даже не подумаю, — куражилась Миланья. — Мой отец создал весь твой бизнес, и именно он является владельцем этого всего. А ты просто подставное лицо, фанерка для отвлечения глаз.
— Миланья, замолчи, ты пьяна, — пытался закрыть поток откровений он, понимая, что жена может сейчас выдать все тайны, что приведёт к тому, что он окажется за решёткой.
— И что с того, что я пьяна? Имею на это полное право. Потому что ты уничтожил мою жизнь. Я отдала тебе лучшие годы! А ты… Ничтожество! — она кинула бутылку, которая даже не долетев до него, разбилась об пол на мелкие кусочки, расплескав остатки вина.
Драко подскочил, пытаясь ухватить её за локоть, потому что понимал, что следующим её шагом будет уничтожение всего вокруг. Но Миланья вырывалась и отталкивала его. Потасовка продолжалась не долго. Женщина вывернулась и наотмашь залепила ему звонкую пощечину. Голова Драко мотнулась в сторону, а на щеке расплылся ярко-алый след от ладони. Он отстранился хватаясь за больное место и скривился.
— Ненавижу тебя! — кричала Миланья.
— Пошла прочь, — прорычал он, прожигая её взглядом.
— И пойду. Знаешь, что? Я развожусь! Как же ты мне надоел! Кстати, ребёнка ты больше не увидишь.
— Это мы ещё посмотрим, — буквально выплюнул он, выпрямляясь.
— Посмотрим, — фыркнула она и, пошатываясь, вышла, напоследок громко хлопнув дверью.
Он тыльной стороной ладони аккуратно дотрагивался до горевшей жаром щеки. На душе было мерзко и отвратно. Драко даже не сразу заметил, как что-то коснулось его плеча. Вздрогнув, мужчина обернулся и увидел пару карих глаз, которые смотрели на него с сочувствием и утешением.
— Нет. Не смей ничего говорить. Просто уходи. Тебя здесь не было, Грейнджер, и ты ничего не слышала.
Она хотела что-то ответить, но он коснулся указательным пальцем её губ.
— Я прошу тебя. Просто уходи.
Гермиона кивнула и уже направилась к выходу, как вдруг замерла. Она словно на что-то решалась, борясь со своими желаниями или здравым смыслом. Наконец, она глубоко вздохнула, сильно зажмурившись, и развернулась. Гермиона почти подбежала к нему и заключила в объятия, уткнувшись носом в грудь. Драко застыл, как поражённый молнией. Сердце замерло, а земля словно ушла из-под ног. Затем по телу начало распространяться тепло, которое разливалось от груди до кончиков пальцев с лёгким приятным покалыванием. Ощущение умиротворения и спокойствия, хотелось просто закрыть глаза и раствориться. Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, но всему рано или поздно приходит конец. Гермиона отстранилась, скрывая смущение и волнение. Даже не взглянув на него, Грейнджер буквально выбежала на улицу.
А Драко так и стоял, всматриваясь в закрытую дверь, в которую совсем недавно выбежала та, что подарила ему те ощущения, о которых он когда-то забыл.